— Догадался, — ответил Гарри и посмотрел тете прямо в глаза. —
Все только об этом и говорят. То есть не все, но все… Ну, вы
поняли. Только я, тетя, вас всю жизнь знаю, а этого Блэка сегодня в
первый раз увижу. И слышал я о нем… разное. Вы хотите меня ему
отдать?
— Отдать ребенка человеку, просидевшему в тюрьме столько лет? Не
дождется! Не переживай, я этому вашему Блэку голову оторву, если
что, и не посмотрю, что он контуженный! — грозно сказала миссис
Дурсль.
Гарри посмотрел на тетю и как-то сразу поверил, что да, оторвет.
И никакая магия ей в этом не помешает.
— Миссис Дурсль, мистер Поттер, нам пора выходить, — заглянула в
комнату профессор МакГонагалл. — Мы должны попасть в зал заседаний
раньше, чем в холл начнут впускать журналистов и публику.
Гарри еще раз пригладил топорщащиеся волосы, одернул мантию и
поплелся вслед за взрослыми. Из-за столов всех четырех факультетов
на него смотрели горящие завистью глаза остающихся в школе
учеников.
«Да что я раскис, в самом-то деле, — приободрился мальчик. — Не
сожрут же меня там! За меня тетя Петунья, профессор Снейп и декан.
Хоть василиска этот Блэк притащи, а шансов у него все равно
нет!»
Вампиров Гарри никогда не видел, но, как они выглядят, примерно
догадывался. Худые, бледные, длинноволосые, в развевающихся черных
одеждах и с маниакальным огоньком в глазах. Короче говоря, как
профессор Снейп. Правда, комиксы и дешевые романчики в мягких
обложках настаивали на том, что вампир обязательно должен быть
роковым красавцем, но где ж его взять такого? К тому же, до
сегодняшнего дня Гарри не имел ни малейшего представления, что
такое роковая красота. Пока не увидел Сириуса Блэка.
Новоявленный крестный был эталоном вампирской внешности.
Неестественно бледное лицо, на котором ярко выделялись четко
очерченные губы. Утомленный взгляд синих глаз. Дорогущая на вид
черная шелковая мантия. И манеры пожилого лорда, вынужденного
поздравлять с Рождеством сопливых детей кухарки и садовника.
Вылитый Дракула!
Умостившись на скамье между профессором МакГонагалл и тетей
Петуньей, Гарри некоторое время зачарованно таращился на Блэка, не
обращая внимания на собирающихся в зале суда людей. И только когда
пожилой, похожий на вяленого карася секретарь принялся барабанить
по кафедре молоточком, тщетно пытаясь добиться тишины в зале,
встрепенулся и полез в карман.