Занятия начинаются 1 сентября. Ждем вашу сову не позднее 31
июля.
Искренне Ваша, Минерва МакГонагалл, заместитель директора».
Чародейства и Волшебства, ага. Даже обидно. Неужели они думают,
что Гарри настолько тупой, чтобы принять это за правду? И ведь как
подготовились: сургуч, пергамент. Сову какую-то приплели. Гарри
скривился, несколько раз щелкнул ножницами, бросил обрезки письма в
кучку остриженных веток и продолжил свое однообразное занятие.
На следующее утро за почтой вызвался сходить Дадли. Из кухни
было слышно, как тот идет к двери, стуча своей палкой по стенам и
вообще по всему, что попадалось ему на пути. А затем донесся его
крик:
— Пап, тут письмо для Гарри!
Дядя и тетя нервно переглянулись. Гарри пожал плечами и откусил
еще кусок тоста. Чтобы Дадли добровольно согласился что-то сделать?
Теперь окончательно стало ясно, чьи это шуточки.
Дядя Вернон выхватил конверт из рук у сына.
— П-П-Петунья! — заикаясь, выдохнул он. Подошедшая Петунья,
большая любительница сплетен и слухов, взяла у мужа письмо и прочла
первую строчку.
— Спасибо, тетя, все было очень вкусно, — подал голос Гарри. —
Мне вымыть посуду?
— Нет, — пробормотала тетя, не отрывая глаз от письма, — иди
погуляй, лето скоро закончится, а ты все в доме да в доме.
Гарри мог бы возразить, что он проводит достаточно времени на
свежем воздухе, ковыряясь в саду, но не стал. Бочком выскользнув из
кухни, он обул свои стоптанные кроссовки и двинул в сторону парка.
У него еще осталось немного денег от тех пяти фунтов, что он
вытащил из бумажника дяди Вернона, так что мороженым на десерт он
обеспечен. Главное, не попасться Дадли и его дружкам.
Вечером его ждал сюрприз. Заикающийся дядя Вернон и поджавшая
губы тетя Петунья велели ему собирать барахло и переселяться во
вторую спальню Дадли. Это было неожиданно, но приятно, поскольку в
чулане все же было очень тесно.
— Дядя, а письмо? – неожиданно вспомнил Гарри, поднимаясь по
лестнице с охапкой вещей в руках. — Кто мне его написал?
— Никто. Оно было адресовано тебе по ошибке, — коротко пояснил
дядя Вернон. — Я его сжег.
— Понятно, — покладисто ответил Гарри, — я так и подумал.
Надеюсь, больше таких писем не будет.
Дядю Вернона передернуло.
И действительно, больше Гарри не видел ни одного письма,
написанного зелеными чернилами на желтоватом пергаменте. Тетя и
дядя жгли, резали, закапывали и перемалывали в кухонном комбайне
корреспонденцию своего племянника, а он наслаждался неожиданной
свободой. Хорошо, что Дадли имеет привычку ссыпать мелочь на
тумбочку, не пересчитывая. Часто шариться в дядином бумажнике
опасно. А как сказала тетя, лето скоро закончится, а что за лето
без мороженого?