— Хорошо вам говорить, скинуться, а у меня…
— Знаем, знаем, фигура нестандартная. Можно еще в Попечительский
совет прошение написать. И приложить к нему грязную мантию. В
качестве вещдока.
— А что мы будем делать с теми поганцами, которые снабдили Пивза
всем этим безобразием?
— Да разве ж их теперь вычислишь…
— Да, это проблема. Ни одной зацепки.
— Снять по пять баллов со всех, кто остался на каникулы, и дело
с концом. Прямо за обедом.
— Поддерживаю предыдущего оратора!
— А я против! Я категорически против!
— Конечно, ваших-то больше всех осталось. И самые хулиганистые,
прошу заметить.
— Да что вы себе позволяете!
— Ничего такого, чего не позволял бы себе раньше! Я же не
Хагрид…
— О, вспомни Хагрида, он и появится!
— Профессор Дамблдор, я эта… там, значить, такое дело. Кто-то к
Пушку ночью ходил. Конфетками, видать, покормить хотели, да только
не дело это. Он же ж того, маленький еще… напугаться мог.
— Пушок. Конфетки. Напугаться. Прелестно. Знаете, коллеги, я
вас, пожалуй, покину. Надеюсь, домовики уже отскребли навоз от моей
двери.
Рождественское приключение сблизило Гарри и Рона. Они не стали
друзьями, но теперь у них была Общая Тайна. И временами, когда
кто-нибудь из однокурсников принимался рассказывать о своих удачных
проделках, мальчики переглядывались с торжествующим блеском в
глазах. Разве могли сравниться с трехголовым псом флоббер-черви в
сумке Пэнси Паркинсон? Хотя, надо признать, визжала она
умопомрачительно! В прямом смысле этого слова. Профессор Снейп,
который пытался навести порядок в классе, три раза сбивался с
мысли. А потом и вовсе замолчал и потерялся где-то в кладовой с
ингредиентами. Но трехголовая собака все равно была круче! Жаль,
нельзя было никому об этом рассказать.
Гарри, правда, пытался намекнуть на свои приключения Невиллу, но
тот с перепугу начал заикаться в три раза сильнее и наконец выдавил
из себя, что не очень любит животных. Намек Гарри понял и больше с
рассказами не приставал. Малфою же на всю эту историю даже намекать
было опасно. Непредсказуемый Драко мог отмочить что угодно, от
вызова в школу авроров и Попечительского совета до попытки
сфотографироваться с собакой в обнимку. Так что пришлось стиснуть
зубы и молчать.
Впрочем, мучительным молчание было недели полторы. Потом свежие
впечатления, новые проделки и нескончаемые уроки отодвинули Тайну
куда-то в закрома памяти. К Пасхе Гарри и думать забыл о
здоровенной зверюге.