Александр мягко скользил взглядом по юной ведьме: свои тёмно-каштановые волосы она убрала в небрежный хвост на затылке, пряди ниспадали, что называется, кто в лес, кто по дрова. Какая-то часть волос её запивалась в тугие локоны, а какая-то была пушистой и бесформенной. Но в сумме такие небрежные причёски очень Фиме шли.
Песочные, почти жёлтые глаза особенно выделялись на фоне её смуглой кожи, маленькие пухлые губки смотрелись аккуратно и по-кукольному. Сама Арифметика была высокой — хоть и не такой, как сам Александр — и угловато-худой, но поджарой и спортивной. Что ж, ежедневные работы в полях и уход за скотиной — это отличные тренировки, чего уж говорить.
Она оделась в длинное простое платье в пол и накинула сверху плотную рыжую куртку с кучей карманов и кнопок. Куртка была велика, и Александр знал, почему. Знал, что когда-то эта вещь принадлежала другому, очень важному для Фимы человеку. Поэтому размер её совершенно не волновал. Хотя Александр и не знал, кому именно.
— Во сколько твоя электричка? — парень заставил себя перевести взгляд. Он уже чувствовал осуждение от цветов и терпеть этого не мог.
— Только что уехала, — девушка улыбнулась и обхватила себя за плечи. — Можно я тут подожду следующую?
— Мы можем нагнать её на следующей остановке!
— Да не парься, — она, наконец, обернулась к нему, и не смогла скрыть тревогу в глазах. — Я просто с тобой тут подожду, можно?
Сердце Александра пропустило первый удар, второй. Но потом он представил, как испугается Фима, если он упадёт тут замертво, что пришлось сердце завести.
— Тогда я сделаю нам чай, — сообщил он и поспешил покинуть теплицу, пока цветы не начали вслух говорить о том, какой он тюфяк и размазня.
3. Глава 3
«Осторожно, двери закрываются. Следующая станция — «Сто семьдесят седьмой километр».
Арифметика выбрала свободную скамейку по ходу движения поезда и устроилась у окна. Саквояж, изрядно потёртый, но не побеждённый, покоился рядом с ней, наполовину спрятав выдвижную ручку.
«Совсем скоро», — думала девушка и чувствовала, как щекочет в животе предвкушение, сменяясь опасениями. А вдруг всё будет не так, как она себе представляла? Что если эта стажировка разобьёт ей сердце? Всё окажется не таким, как она представляла, а в сто, в тысячу раз хуже? Вдруг ей доверят только мыть чашки и никакой науки она не увидит?