Но в слух
я свои аргументы приводить не стал, бесполезно. Они слышали это от
меня уже сотню раз, и как будто об стенку горох. Фотографии можно
было сделать где угодно! Дневники липа! Да и сам ты непонятный хрен
с горы, которого мы знать не знаем и хер на тебя клали! А ещё твои
слова не подтверждены свидетельскими показаниями, ибо из тех, кто
ходил в поход, жив только ты сволочь!
Да. Жив
только я, Льюиса больше нет…
Наша
возвращение на базу выдалось сложным и долгим. Два с половиной
месяца мы добирались до зимовья! Как я и предполагал, лед вдоль
побережья стал непроходимым в начале мая, и нам пришлось искать
другой путь. В основном мы двигались по леднику, обходя всем
вставшие на нашем пути фьорды и заливы. И ладно бы только это…
Из-за тонкого льда, полыней, открытой воды, и крутых склонов
фьордов, покрытых льдом, нам оказались недоступны продовольственные
склады. Несколько попыток использования самодельного каяка, чтобы
добраться до складов, ни к чему хорошему не привели. Льюис так и
заболел, во время очередной попытки перевернувшись на каяке и
промокнув до нитки. К тому времени керосин для обогрева и
приготовления еды у нас уже закончился… Мы спалили в костре штативы
фотоаппарата и других приборов, лыжи и лыжные палки, ящики от
снаряжения, но этого не хватило, чтобы просушить одежду штурмана, а
запасной у нас не было.
Пищу для
себя и собак нам приходилось добывать охотой, тратя на это много
времени. Мы голодали. Вскоре в ход пошло собачье мясо. С каждым
днем, после того самого не запланированного купания Льюису
становилось всё хуже и хуже, а я ничем ему помочь не мог. Через
неделю мой спутник окончательно утратил способность к
самостоятельному передвижению и слег с жесточайшей
пневмонией.
Умер Льюис
у меня на руках еще через три дня, когда до базы оставалось идти
всего ничего. Всё это время, я, впрягшись в нарты вместе с
оставшимися в живых собаками тащил его по леднику, напрягая остатки
сил и надеясь, что он продержится до прихода в зимовье. Не
продержался…
Но самый
большой удар меня ждал, когда я всё-таки дошел до базы. Людей на
ней не было!
В
оставленном на столе пустого домика послании, почерком Чарли было
написано, что корабль снабжения прибыл на базу двенадцать дней
назад, и Соверс, учитывая плачевное состояние полярников, большие
потери и учитывая достижение результатов экспедиции, принял решение
об эвакуации. Корабль отплыл из фьорда всего за два дня до моего
возвращения!