— Быстро, я сказал!
Когда девчонка выбежала из помещения, а после из клуба, я не сразу кинулся за ней. Несколько минут мне пришлось переваривать все то, что произошло между нами. Спонтанно. И, очевидно, я не планировал целовать, трогать и чувствовать... Но вопреки всему захотел ее.
Я даже не помнил, где куртку свою оставил. О Нике с Олей напрочь забыл, после того как одним поцелуем мне вышибли мозги и красиво сделали ручкой.
Оказавшись в машине, я ехал не спеша, в надежде увидеть перепуганную чудачку, которая заставила меня забыть обо всем.
И о, чудо, твою мать. Фортуна не повернулась ко мне задом.
Неподалеку от обшарпанной автобусной остановки я бросил тачку, как только увидел ее в руках этих ублюдков.
Опять одна. Опять в опасности, мать ее!
Адреналин в крови зашкаливает. Неожиданно резко вылетаю из-за угла, готовый в любую минуту навалять им жестко, как только могу.
И то, что я вижу перед собой, ни хрена не отрезвляет.
Эти мрази явно не пугать ее собрались, а действовать. Один из них копошится с ширинкой на своих брюках, а второй крепко держит танцовщицу, не давая ей шанса вырваться.
Не жду от упырей диалога.
Хотят возразить, но не успевают, потому что мой кулак уже врезается в морду одного из них, и тот с воплем падает на задницу. Второй, что скрутил блондинку с огромными от испуга глазами, резко толкает ее в мою сторону. Я лишь успеваю поймать трясущееся тело и завести за свою спину, уберегая от всех.
— Давай в машину, — бросаю ей в приказном тоне.
Дождь лупит по нам своими огромными каплями.
— Че стоишь? Давай! — откровенно ору, и она отрицательно мотает головой.
Твою же мать!
Я уберечь ее хочу от наблюдения за мордобоем, потому что я не намерен просто так отпускать эту ситуацию.
Пока одна тварь лежит на земле и корчится, накрыв ладонями окровавленное лицо, вторая маячит перед глазами, словно назойливая муха.
— Осторожно! — женский вскрик и движение, замеченное краем глаза, заставляют машинально увернуться. Успев отбить замах руки с тупым предметом, выкручиваю клешню урода до треска в кости.
— Падла! — орет он истошно. Зажимаю его руку сильнее, отпихиваю от себя, а затем ударяю по носу. Несколько раз. До знакомого хруста.
— Бл*ть! — невнятное, но понятное. — Су-у-ка-а-а!
Теперь двое лежат мордами в мокрый от дождя асфальт.
Красавцы, иначе не скажешь, — сплевываю в отвращении.