Несколько дней Актеон слонялся по посёлку, не зная, чем заняться. У каждого из миссионеров были свои обязанности. Жизнь текла спокойно и размеренно.
Больным помогала медсестра-миссионерка. Но это были единичные случаи, что удивляло Актеона. Со временем он предположил, что всему причина – здоровый образ жизни.
Учитель-волонтёр обучал детей грамоте в местной школе. Ему помогали старшие ученики, которые уже умели читать и писать.
Основной проблемой, с которой жители миссии сталкивались каждый день, были шики – свиные блохи, которые обитали в пыли или в земле. Так как аборигены категорически отказывались надевать обувь, продолжая ходить босиком, шики не просто кусали их за ноги. Свиные блохи заползали под ногти, вызывая болезненные нагноения размером с горошину. Даже после извлечения шика из ноги, ранка долго заживала, оставляя на коже неглубокую ямку. Актеона сразу предупредили, чтобы он был осторожен. И в первое время молодой человек не снимал сандалий даже во время купания…
* * *
Раз в неделю отец Курт летал на вертолёте в Бьюмбу, откуда привозил медикаменты, продукты, книги и одежду. Несколько мужчин из местных племён помогали ему разгрузить вертолёт. А потом миссионеры разбирали содержимое коробок, раздавали одежду прихожанам, а учебники ребятишкам.
Актеон пока не включился в слаженный рабочий процесс, и чтобы не мешать другим, снова отправился на берег речушки, которая в разгар лета уменьшилась до ручейка, но всё же продолжала радовать прохладой. Раздевшись, Актеон лёг на шёлковую траву в тени дерева и, положив под голову руки, смотрел на глубокое, пронзительно синее африканское небо. Иногда чуть различимый силуэт орла прорезал синеву.
Молодому священнику всё было ново и интересно. Он смотрел на парящих в небе птиц, прислушивался к звукам джунглей, рассматривал цветы и листья незнакомых растений и пытался разглядеть в прозрачной воде стайки юрких мальков. Актеон не заметил, как задремал.
Проснувшись, понял, что солнце обожгло его ступни. Он не знал, сколько времени прошло. Молодой человек поднялся, отряхнул одежду, лежащую на траве, и повесил её на толстую ветку дерева, что росла чуть выше его головы. Затем подошёл к речке и, громко фырча, умылся и ополоснул раскалённое тело. Увы, искупаться он не мог, потому что вода высохшего ручья, который буквально неделю назад был настоящей рекой, едва доходила до щиколоток.