— Да, глубже, детка, о да! — продолжала изображать из себя порноактрису спутница Зверя.
Они там траншею роют? Шахту?
Почему-то сейчас меня сильно разозлило это. Неужели Пауэлл не в состоянии потерпеть сутки? Ведь завтра после игры все отправятся домой. И где он взял девушку? Снял в баре или это его пассия приехала? А может, заказал девицу из эскорт-услуг?
Плевать!
Я откинулась на подушки и зажала уши руками.
Ну что за мудак? Мало того что с людьми не умеет общаться, так еще и сексом занимается. Отвратительный человек!
Живот протяжно заурчал, и теперь я поняла, что точно не усну, пока не съем чего-нибудь.
Выпорхнув из постели, я скользнула в тапочки и подошла к зеркалу. Мои красновато-рыжие волосы лежали на плечах и спине небрежными завитками. Кожа была бледной и усыпана веснушками. Из одежды на мне было только худи Майка. Большое черное с эмблемой «Атлантов» — его прошлого клуба спереди, фамилией Даррелл и номером тридцать два на спине. Оно доходило мне до середины бедра.
Поразмыслив, я так и не нашла причин переодеваться и наносить тональный крем на лицо, чтобы сделать два шага до автоматов с шоколадками и снеками на этаже.
Громкий протяжный рык и женский судорожный стон дали мне понять, что концерт за стенкой был окончен.
Надо же, я погорячилась, когда дала ему час, настоящий бомбардир, управился за две минуты. А ведь Зверь три раза становился самым быстрым игроком Матча всех звезд НХЛ[2], как символично.
Тихо посмеиваясь, я пригладила непослушные объемные волосы, вышла в коридор и зашагала к автомату с едой.
На самом деле я чувствовала себя незащищенной в данный момент. Под худи не было ничего кроме белья, а само оно было сшито из тонкого трикотажа, ноги были голыми, про веснушки даже упоминать не стану. Но я отгоняла от себя дурные мысли. Сейчас поздняя ночь, не будет же, в конце концов, кто-то ходить по коридору в два часа ночи?
Отведя взгляд от мысков тапочек и взглянув на то место, где стояли автоматы с едой, я замерла, маленькая улыбка испарилась с губ, к лицу подступил жар.
Черт. Не рассчитывала, что он покинет комнату. Видимо, после секса разыгрался аппетит.
Зверь, голый по пояс, в одних спортивных трикотажных штанах, низко сидящих на его бедрах, стоял у крайнего из двух автоматов и смотрел на меня задумчивым взглядом. Кожа его мускулистой груди и точеного пресса была влажной и блестела в свете потолочных софитов. Над резинкой штанов выделялись две косые полоски поперечных мышц живота, выступали вены.