— Ты о чем?
— Я о твоем рандеву, Зверь. Ты находишься за стенкой, будь добр уважать соседей. Следует потерпеть всего одну ночь, надеюсь, ты продержишься. — Не в силах справиться с внутренним негодованием, я ехидно добавила: — Хотя, судя по длительности первого периода…
Продолжать я не стала, он и так понял.
Да, я намекнула на то, что он крайне невынослив в постели, вот такой стервой я становилась из-за испорченного настроения.
Макс моргнул, запустил руку в волосы и зачесал их назад.
— Почему ты не со всеми? — подуспокоившись, спросила я.
Он молчал, и я уже подумала, что ответа не последует.
— Веселиться и заливать в себя пиво накануне важного матча — это не про меня, — ответил он. Я удивленно покосилась на Пауэлла и заметила, что из соседнего автомата он достал два протеиновых батончика. Мое пассивное несогласие проявилось в виде закатывания глаз.
Зверь не допускает, чтобы хоть одна жиринка попадала в его организм. Слишком легко это понять, достаточно взглянуть на безупречные мышцы — причину мокрых трусиков девушек со всего мира.
Я нажала кнопку, два шоколадных батончика упали в отсек в самом низу. Вынув их, я подошла к Пауэллу. Мои легкие наполнил свежий и чистый запах его кожи. Что-то вроде мужского мыла или геля для душа. Странно, разве он не должен пахнуть потом, ведь его кожа все еще была влажной?
Одну шоколадку я закинула в карман, а другую протянула Зверю.
Краем глаза я заметила, что мышцы на его прессе напряглись.
Господи боже, это зрелище вызвало щекотку внизу моего живота. Но я не могла насладиться этим, потому что стала себя проклинать за подобные ощущения. У меня же есть парень! Я стою в худи с фамилией Даррелл. Я не могу чувствовать сексуальные приливы, глядя на полуголого Зверя.
— Что это? — спросил он, тупо уставившись на шоколадку.
— Оливковая ветвь, ясно? — резко выдала я, злясь из-за того, что один взгляд на его голый рельефный торс и запах его кожи пробуждали во мне запретное желание. — Не знаю, почему ты невзлюбил меня, но я не такой человек, который со всеми конфликтует. Возьми шоколадку в качестве нашего примирения, в детстве срабатывало. К тому же тебе нужно попробовать немного сладкого, может, тогда ты перестанешь так злобно на всех смотреть. Сахар поднимает эндорфины. — В последний раз окинув Пауэлла беглым взглядом, я направилась к себе в номер.