Похолодало. Скупые росы выпали на местную, не менее скупую
растительность, и если идти по бровке пограничной тропы, сапоги
быстро мокрели, а потом столь же быстро покрывались налипшей на
влагу дорожной пылью.
Мой наряд принялся медленно и устало подниматься от системы
вверх, к заставе, которая уже виднелась впереди.
— Что-что? — вздохнул Матузный, шедший рядом со мной, —
взбрыкнул новенький. Решил, что ему тут всё можно. Но мы его быстро
поставили на место.
— И не кажется тебе, что больно шустро он согласился на место
поставиться, — спросил Рахим Умурзаков — ефрейтор второго года
службы из второго стрелкового отделения, — упирался-упирался как
барашек. Крылья вот так раздвигал. Показывал всем, какой он важная
птица. И тут на тебе. Лапы кверху.
— А что ему ещё делать-то оставалось? — хмыкнул Матузный. — Мы ж
его к стенке приперли! Если б упёрся рогом — так начальству
пришлось бы подавать доклад, какого лешего у вас там, на заставе
происходит. Что вы такое сделали, что один старший сержант на губе
вдруг оказался, а замбой решил переводиться. Ему явно такого
веселья в первую же неделю на новой должности не надо.
— А зачем тогда расфуфыривать хвост? — задумчиво промычал Вася
Уткин.
— Да чёрт его поймёт… Чудак человек… — сказал Умурзаков.
— Баран, а не человек. Вот что, — мерзковатым тоном сказал
Матузный. — Как такого вообще допустили людьми руководить?
— Ну и что нам с ним делать? — спросил Уткин угрюмо.
— А что с ним ещё делать? Выжить его к чёртовой матери с
Шамабада, чтобы неповадно было, — решительно сказал Матузный, а
потом поправил ремень автомата. Обернулся к Уткину, который шёл
последним. — Чтобы не думал, что может чудить, а ему всё с рук
сойдёт!
— И как же ты его выживешь? — спросил Умурзаков.
— Не знаю, — пожал плечами Матузный, — это нужно как-то
коллективно решать. Как-то все вместе. Надо, чтобы все собрались —
кто второго года службы, кто постарше — ну и решили, что с
Лазаревым делать. А то выходит: он тут свои порядки будет чинить, а
мы его дурацким приказом подчиняться! Я вот вообще не согласен
скакой-нибудь дрянью заниматься, если он чего удумает.
— Фантазии, — буркнул Вася Уткин.
— Да почему ж фантазии? — спросил Матузный раздражённо. — Я
много с кем из парней разговаривал после вчерашнего. Много кто
согласен.