Ничего серьёзного она не совершала, но крайне раздражала все
службы, кто был в курсе её дара. Понимая, что управлять ей
невозможно, предпочли закрыть в четырёх стенах.
Только вот в её услугах нуждались, поэтому за заключением шло
помилование, задание и опять всё по кругу. Дошло до того, что Мария
сама приходила сдаваться после очередной выходки.
Период подросткового бунта длился пару лет и прошёл, но
осадочек, как говорится, остался. Именно поэтому, когда
обнаружились следы тёмного мага в столице, первой взяли Зотову.
Хотя она отрицала вину, чего никогда раньше не делала, никто ей не
поверил, кроме Баталова.
Но вытащить из заключения тёмного мага с такими подозрениями он,
конечно же, не мог, не лишившись головы. Всем стало бы понятно, кто
помог.
После императорской охоты, когда всё выяснилось, её отпустили.
Но девушка обиделась сильно и общаться отказывалась. Бесцеремонно
посылал всех к чертям. Роман Степанович снова сделал всё возможное,
чтобы её оставили в покое хотя бы на время. Мол, ей нужно прийти в
себя, одумается.
Сам Баталов, причём, очень сомневался в том, что обида её
пройдёт.
— Много ошибок было сделано, — тяжело вздохнул глава конторы. —
Не смог я её уберечь. Но Маша... Мария Алексеевна — хорошая
девушка, несмотря на всё это. Увы, женской руки в её воспитании
очень не хватало. Тут и моя вина есть, не подумал я об этом. Мы с
графом всё сделали, чтобы вырастить достойного человека. Оба
опростоволосились, что не просто человек она, а девушка, — смутился
менталист.
Я бы сказал, что опростоволосились они, привлекая ребёнка к
взрослой работе. Вместо детских сказок — обучение в тюрьме, вместо
кукол — секретные задания... Да уж, могу представить, как Зотова
выросла в таких условиях. Уж точно не про балы и наряды думает.
— Мне она не откажет. Надеюсь, — с сомнением добавил он. — Но в
любом случае такая работа гораздо приятнее, чем прочее. Хороший
шанс на лучшую жизнь. Может, и правда подуспокоится...
Усмехнулся я мысленно, чтобы не расстраивать и без того
невесёлого Баталова.
Судя по услышанному, образ вырисовывался интересный. И уж точно
не спокойный. Бунтарство это её — вполне понятное. Я бы на её месте
тоже буянил, вынуди меня с юности быть вовлечённым в дела
государства. Может, не до балов ей, но наверняка хочется. Быть как
все, порхать в пышном платье по паркету в объятьях галантного
кавалера.