Я подошла к столу и, проведя рукой над ним, активировала накопитель, находящийся в моём персональном датчике.
Виктор сделал шаг назад и недовольно смотрел, как информация перетекает ко мне. Вдруг над рабочим столом появилась голограмма женщины, приходящей ко мне во снах. Я уставилась на неё, затаив дыхание, не в силах отвести взгляда. Информация закачивалась, я как завороженная смотрела на изображение.
Сердце, казалось, не билось, и детали сна опять прокрутились в сознании. Обычная фотография мужа и жены. Мужчина был мне смутно знаком. Белые волосы и выражение глаз, как будто кого-то напоминали. Изображение, моргнув исчезло. Я всматривалась в голограммы, чтобы не упустить ещё чего-нибудь интересного.
— Ты до сих не поняла, что свобода всего лишь иллюзия рабства? — тихо спросил Раух.
Я взглянула на Виктора, он пристально, как будто чего-то ожидая, смотрел на меня. По коже прошёлся холодок. Что Раух сейчас имеет в виду?
— Кто это был? — спросила я указывая на рабочий стол.
— Мои друзья — псионики, — не отводя взгляда тихо, сказал Виктор. — У них была дочь.
— Тоже погибла? — голос изменил мне, внезапно захрипев.
— Нет. Потерялась на несколько лет.
— Её родители живы?
— Погибли, защищая будущее дочери. Она тоже была псиоником и должна была попасть в интернат…
— Блом?! — В кабинет зашёл Вильямс. Я отвернулась от Виктора и задышала свободней. — Информация у тебя?
— Да.
Голограммы мигнув, исчезли. Стол противно запищал. Над ним появилось красное зарево.
— Выходим, — скомандовал, встревоженный Вильямс. — Сейчас всё взорвется!
Мы выскочили в коридор. Раух захлопнул за нами дверь. Послышался взрыв и звон стекла. Дом покачнулся Взрывная волна, подхватив меня, отбросила к стене. Мир померк.
Тупая боль сдавила виски. Гул мотора, легкое покачивание.
— Елена, ты как?
Я открыла глаза, не понимая где нахожусь, и что за мужчина, у которого я лежу на плече? Миг и воспоминания вернулись. Присмотревшись, увидела, что рядом Раух, сжимающий мою ладонь. Мы летели в машине, на заднем сидении.
Слабость во всём теле словно придавила меня. Я попыталась сменить позу. Лежать на плече псионика было некомфортно. Голова закружилась.
— Был взрыв, — вспомнила я.
Виктор помог мне усесться поудобней. За окном мелькали огни. Все они сливались в одно световое пятно, пронзая болью до самого мозга. Я зажмурилась. На улице темно. Сколько же времени я была в отключке?