Кстати, о тетушке, я порадовалась, что Василина не видела, как я ушла погулять и думает, что племяшка мирно спит на огромной кровати в замковой комнате, где мне выделили местечко в жилом крыле.
— Снимай футболку, — услышала хрипловатый голос за спиной.
Несколько минут назад голос был обычный, когда он просил Биша слетать на охоту. Тому, видно, молока было мало, и малыш мгновенно потерялся под каменным сводом. Да, потолок, в отличие от стен и пола, не имел следов воздействия человека.
Не дожидаясь, моих действий и сбивая нить рассуждений, мужчина уверенно положил большие, горячие ладони мне на талию. Словно так и надо, они сползли вниз к границе майки и взобравшись под нее, стали неторопливо будить мурашек, которые немедленно разбегались по всему телу. Делая предварительный массаж, подогревая тело для Армандо, сбивая дыхание и сердцебиение. Последнее вдруг стало сильным и оглушающим.
Я прикрыла глаза, не шевелясь, желая прочувствовать все и запомнить, какого это, прикосновение желанного мужчины, того, кто очень сильно нравится. Как много интересного можно узнать о себе, находясь наедине с парнем? Оказывается, очень много. Больше, чем за всю прошлую жизнь.
От его ладоней шло такое обволакивающее тепло, что я мгновенно решила довериться ему. Конечно, он дал мне обещание. Правда, теперь мне казалось это крайне опрометчивым и поспешным поступком. Судя по тому, что я уже успела понять об Армандо, оборотень он весьма обязательный.
Я доверюсь обстоятельствам, если ничего не случится между нами — хорошо, а коли произойдет — жалеть не стану. Вроде пока он человек, наши виды совместимы. Только все равно волнительно. Елочка-то у парня ого-го! Надеюсь, я не покалечусь об нее.
— Ложись на живот.
Я проводила невидящим взглядом футболку, белым флагом улетевшую куда-то в сторону. Его ладони целомудренно не поднимались выше ребер, а губы бесстыже, но при этом легонько касались шеи, как раз где вились непослушные, короткие волоски. Я вновь прикрыла глаза, пережидая потрясающие ощущения, а он уже толкнул меня к кровати.
Почему-то самой двигаться не получалось, только изгибаться в такт его прикосновениям и пока сдерживать рвущиеся доказательства моих потребностей. Я со всей ответственностью призналась перед собой, что потребности моего уже вполне взрослого тела крайне обширны и затейливы.