Любовь одна из тех вещей, которыми невозможно управлять. Она врывается в нашу жизнь и подчиняет нас себе, заставляет становиться заложником своих чувств и эмоций.
Если бы я знала, что мою жизнь перевернет один мужчина, если бы я знала, что влюблюсь в того в кого запрещено было влюбляться, попыталась бы я все изменить?
— Скажи, богатая разбалованная девочка не знала чем себя развлечь и решила поиграть? — спросил он, так и не дождавшись ответов на свои предыдущие вопросы.
— Так же как и богатый мальчик, — процедила я.
Его непонимающий взгляд скользнул по моему лицу. Меня прорывало на смех от этого искреннего удивления.
Хреновый из тебя актер, Блейк.
— О чем ты? — спросил он.
— Не прикидывайся идиотом. Тебе это не идет. Я знаю, что ты поспорил на меня.
— Джоанна, добрый вечер, — лучезарно улыбнулась мне Фелиция.
Я не обернулась, мое лицо выглядело ужасно: опухшие красные глаза, потекший макияж, и наверняка тени разочарования и грусти, отразившиеся на нем.
— Добрый вечер, — отозвалась я, проворачивая ключ в замочной скважине.
— Что? Я не спорил, Джоанна! — он чертыхнулся. — Селеста.
— Хвати врать! — грубо бросила я. — Не нужно больше притворяться, я знаю о том, что ты просто решил «проучить строптивую официантку».
Я ощущала себя выжатой и пустой, хотела бы я разреветься или горько рассмеяться, но ощущала внутри лишь холод и лед.
— Все было не так, — покачал головой он.
— Джоанна, все хорошо? — спросила сиделка миссис Скотт.
Я невесело улыбнулась.
Нет. Все просто ужасно.
Я чувствовала странную тупую боль в груди и надеялась, что уже завтра утром она прекратится.
— Да, немного приболела, — слабо отозвалась я. Мой голос срывался, хриплый и тихий, он был пропитан моей болью. — Не хочу вас заражать.
Ключ остановился.
— Бедная девочка, что-то серьезное? — спросила она.
Кажется, разбитое сердце.
Врач не требуется, потому что не поможет. Никто не поможет.
— Нет, обычная простуда.
— Да, мы стоим друг друга, — кивнул он. Любимые некогда губы зависли в сантиметре от моих, будто Блейк хотел поцеловать меня. — Одри не солгала тебе. Это был просто спор, ты стоила сто долларов Джоанна, такова твоя цена.
Его губы скривились в злобной усмешке, я хотела отпрянуть, но окаменела в его руках, глаза обжигали предательские слезы, а в горле возникло странное ощущение, словно его сдавили колючей проволокой.