Я взбудоражена и возмущена. Еле сдерживая обиженные слёзы, спрашиваю напрямую:
- Почему я уволена, Эмма? Почему именно меня? Что я сделала не так, в чём накосячила? Я всегда старалась, вкалывала без оговорок. Никогда не отказывалась от переработок. Выручала тебя при необходимости. Работала ночами, иногда все семь дней в неделю. Ни с кем не конфликтовала. Была вежлива с посетителями. Терпела их пьяные выходки. Не показывала брезгливости, когда приходилось убирать всякие испражнения. И вдруг ты сообщеаешь мне, что я уволена. Это так... Так...
По-свински, подло. Вот что мне хочется сказать. А ещё то, что из-за её мерзкого поступка, мне будет нечем оплатить следующий семестр в колледже. Так и хочется раскричаться на всю улицу...
Но Эмма смотрит так жалко, удручённо. Я вижу, что она подавлена и огорчена. Она расстроенно покусывает губы и дрожащими руками теребит фартук. Ей очень стыдно, без сомнения.
И мне, вопреки логике, становится её жалко.
Я сдуваюсь:
- Это несправедливо.
Эмма тяжело вздыхает и съеживается под моим пристальным взглядом, втягивает голову в плечи и всматривается в рекламный баннер с изображением строящегося коттеджного посёлка на окраине Сакраменто, будто увидела это в первый раз. Она старательно пытается подобрать слова, чтобы всё объяснить:
- Кора, девочка. Прости, я не хотела увольнять тебя. Ты отлично справлялась, у меня нет к тебе абсолютно никаких претензий, - она ещё раз оглядывается на грузчика и, понизив голос, продолжает, - но меня заставили, понимаешь. Позвонили с угрозами, кто-то из Капитолия. В ультимативной форме приказали освободить тебя от работы. Ты кому-то перешла дорогу, а? Вспомни, может, случайно нагрубила? Меня предупредили, что если я не послушаюсь, они не только прикроют бар, но и обрубят все возможности в этом городе, разгонят поставщиков, организуют негативный рейтинг в отрасли. Прости, сто раз прости. Мне вынужденно пришлось принять это решение.
Смотрю на Эмму с недоумением. Что это за странности? Ни с кем я не ругалась, вела себя тише некуда. Грубости и пошлости старалась пропускать мимо ушей. Мне очень, очень, очень была нужна эта работа, я держалась за своё место.
- Может, они что-то напутали, не меня имели в виду?
- К сожалению, тебя. Назвали полностью имя — Кора Фостер с тридцать пятой улицы. Сирота, - Эмма испуганно прикрывает рот ладонью, - Ой, прости, это было бестактно.