Помощница капитана - страница 3

Шрифт
Интервал


Западный фасад, обращённый к Палате Адмиралов, смотрел на статую Основателя Империи Ромеев, восседавшем на могучем скакуне.

В этом строении трудно было заподозрить единообразие или отсутствие контрастов: огромное количество его колонн цвета слоновой кости то встречались, словно в хороводе, то редели и давали обзор к окнам, украшенным львиными мордами и головами нимф.

Торцы, декорированные лепниной, великое множество скульптур и ваз, причудливые изломы карнизов, окруженные колоннами углы зданий — всё это вызывало ощущение необычайной парадности.

Раньше, чем карета Ксении Троекуровой приблизилась к столице достаточно близко, чтобы хотя бы издали различить блеск пронизывавшей её реки, она невольно увидела в окошке далеко впереди золотые шпили высоких башен Осеннего Дворца и его превозвышавший все городские крыши верхний этаж. Полчаса, а то и более, прошло с этого момента до тех пор, когда карета пробилась сквозь засыпанные первым снегом улицы столицы, и кучер остановил её во дворе резиденции императора.

Соскочив с подножки, Ксения направилась ко входу во дворец, где лакеи тут же взяли заботу о ней на себя. Поднявшись по широкой Легатской лестнице на второй этаж, она оказалась в Представительской Анфиладе, насчитывающей семь переходящих друг в друга залов. Рядом с Легатской лестницей находился Речной подъезд, через который в день чествования Принятия Ветров семья Императора и высшие священники проходили к Ладоге для проведения ритуала Водоосвящения Ветров.

Кроме парадных залов на втором этаже дворца размещались личные покои императора и его приближённых. Первый занимали помещения для прислуги, а на верхнем были обустроены апартаменты для придворных.

Откланявшись, лакей оставил Ксению в Нефритовом зале. Потрясающая палитра полутонов и вкраплений зелёного цвета в обрамлении золота и яшмы окружили её со всех сторон. Золото, будто колдовской водопад, разливалось повсюду — то текло вниз, занимая поверхность большого участка стен, то разделялось на тонкие ручьи или сверкало в дивных узорах. По молочно-белым стенам стройно высились ярко-зеленые колонны из малахита с белым же основанием. А между ними висели мозаичные картины из нефрита в золотых рамах.

Кроме Ксении в зале не было никого, и какое-то время, устав от окружившего её великолепия, она просто смотрела в окно — на покрытую белой паутинкой льдинок гладь реки.