— Что произошло? — подхожу совсем близко, подавляю порыв коснуться его напряженной щетинистой скулы, внезапно осознав, что вокруг полно зрителей.
У джипа стоят еще трое мужчин, их внимание сосредотачивается на мне, и низкое устрашающее рычание Лиама заставляет меня невольно вздрогнуть.
— Мия, иди в дом, — строго произносит муж, его будто бы трясти начинает.
Я ощущаю поднимающуюся в нем яростную всепоглощающую ревность.
О боже... Пячусь назад, опускаю глаза в пол, больше не смотрю на его спутников. Развернувшись, торопливо взбегаю по широким ступенькам к входной двери. Слышу позади стук каблучков Авелин. Дергаю ручку, и мы скрываемся в стенах особняка.
Пересекаем холл, устремляемся к лестнице.
— Это было опасно.. — тихо произносит подруга, поднимаясь со мной на второй этаж.
— Если Лиам так реагирует на безобидные, ничего не значащие взгляды, которые на меня бросают другие мужчины, как же он прием перенесет? — озадаченно интересуюсь. — Уж там я, как ни крути, в самом центре внимания буду.
— Думаю, господин Ригер нестабилен после стычки, — Авелин берет меня под руку, шагая радом по широкому коридору. — Ну, знаешь, в крови бурлит адреналин, и все такое. В подобной ситуации держать в узде собственнические инстинкты крайне сложно. И все же господину Ригеру это под силу. Ведь старейшины остались целы, хоть и глазели на тебя, — игриво подмигивает девушка, полностью расслабившись.
Входим в спальню. Авелин плюхается на диванчик, а я, не останавливаясь ни на секунду, хожу из стороны в сторону. Не могу успокоиться. Мысленно извожу себя переживаниями.
— Так это были старейшины? — спрашиваю первое, что в голову пришло.
— Да, все трое. И Герман в том числе, — живо отзывается подруга. — Не переживай. Господин стоит на своих двоих, а это значит, ничего серьезного. Регенерация у альф быстрая, так что совсем скоро как новенький будет, — деловито произносит и пускается в красочный рассказ о том, как ее названный отец однажды пострадал, разнимая сцепившихся в драке молодых альф. У “молодняка”, как она выразилась, с контролем вообще туго, они вспылить могут по любому, даже не стоящему разборок поводу. Вот Герману и пришлось вмешаться. Затем Авелин резко меняет тему разговора, погружаясь в воспоминания о своем детстве, о школьных годах. О том, как отец ее гонял за прогулы, когда она сбегала с друзьями с уроков. Знаю, она просто зубы мне заговаривает, отвлечь пытается. И я благодарна подруге за это, потому что волшебная сила ее непринужденной болтовни начинает действовать. Я успокаиваюсь.