Да я и сама уже понимала, что происходит что-то крайне неприятное.
— Лия, согласна ли ты выйти замуж за Себастьяна, и служить ему…
Король зачитывал традиционный текст, а я смотрела на бледное лицо дяди, который мне ободряюще кивнул.
Герцог снял с меня ещё ряд спутывающих заклинаний и я получила возможность говорить. Дрожащим голосом я произнесла все полагающиеся слова согласия.
Наконец, король объявил нас мужем и женой.
— Можешь поцеловать жену, Себастьян, — с ехидной улыбочкой произнёс король.
Я подняла глаза на герцога. Не так я представляла себе первый поцелуй… Всё гадала, каким он будет. Я посмотрела на губы своего… теперь уже мужа.
А потом перехватила его мрачный взгляд.
— Ты поженил нас уже, Освальд, — без тени улыбки сказал он. — К чему продолжать фарс? Документы готовы?
Король широко улыбнулся.
— Конечно, сейчас принесут.
Пока я пыталась осознать, что меня только что лишили брачного поцелуя, герцог тихо сказал королю:
— Освальд, дай девочке попрощаться с дядей.
Король мгновенно сбросил с себя весёлость. А я… снова задрожала от его властного взгляда, от полыхнувшей вокруг него величественной силы и королевского могущества.
— Не держи меня за зверя, Себ, — процедил он. — Я и так проявляю чудеса великодушия, если ты заметил. Учитывая все сложившиеся обстоятельства.
— Да, верно, и я весьма это ценю, — сказал герцог.
Он протянул королю руку. Тот помедлил… и крепко пожал протянутую ладонь.
— У вас пять минут, пока не принесут документы. А потом чтоб духу вашего не было во дворце, — сжав зубы, процедил король.
Он помолчал и добавил:
— Ты меня понял, Себ? Я пришлю за тобой через два дня. И не приведи тебя предки свалить из столицы и проигнорировать моё приглашение. Мой колодец терпения глубок, но ты уже царапаешь ведром по мокрому дну.
— Да, мой король, — серьёзно поклонился герцог.
Король кивнул и, ни на кого не глядя, вышел из часовни.
Герцог приобнял меня за плечи.
— Без вопросов, Лия, — приказал он мне, — и попрощайся с дядей.
Это прозвучало так, что… Не чувствуя на себе никакой контролирующей магии, я бросилась на шею к дяде. Он крепко обнял меня и зашептал:
— Слушай Себастьяна, девочка, он защитит тебя, он хороший человек, Лия, слушайся его во всём, лучше чем меня слушайся, поняла?
Я во все глаза уставилась на него. Он был бледен, глаза лихорадочно сверкали, я никогда его не видела таким серьёзным, точнее видела, тогда, когда родители, но… Неужели всё настолько серьёзно?