. — Женщина очень похоже процитировала бабу Алю и подала Климу руку. — Алёна Игоревна, лечащий врач Авроры.
Клим молча пожал крупную тёплую ладонь.
— Травматология у нас под урологией, но, с учётом нумерации с нулевым и цоколем, мы здесь сами этажи периодически путаем, — перешла к делу Алёна Игоревна, заводя Клима в кабинет без названия. — Можешь на это и сослаться, как будто приехал товарища попроведать, а лифт тебя не туда довёз. — Она собрала бахилы и халат и разом всучила их Климу. — Надевай. Провожу тебя. Палата 403. Ну а там дальше уже сам. — Она достала из кармана большое жёлтое яблоко. — Держи, а то с пустыми руками обычно никого тут не навещают.
— Спасибо, — на автомате пробормотал Клим, принимая яблоко. Покрутил его в руке и протянул обратно. — Провальная идея, и вы это понимаете.
Алёна Игоревна шагнула к нему и внимательно посмотрела в глаза.
— Если бы я каждый раз отказывалась от пациента, потому что изначально считала случай провальным, вот это и был бы настоящий провал. — Она отступила и показала на яблоко: — Не пригодится, сам съешь. Витаминчики не повредят.
Они поднялись на четвёртый этаж. Алёна Игоревна похлопала Клима по плечу и подтолкнула из лифта. Створки закрылись позади него, как будто окончательно отрезав пути к отступлению, если бы он всё-таки передумал. Только как тут передумаешь, когда бесцветные глаза бабы Али беззвучно молили его хотя бы попытаться что-то сделать. Самого же теперь от себя стошнит, если не попробует. Что попробовать — Клим не знал. Решив действовать по обстоятельствам, он двинулся по коридору.
Брякнул костяшками в дверь и ввалился в палату.
— Здорово, мужики… — Осёкся очень натурально, потому что на него в упор без всякого испуга уставились знакомые синие глаза.
Клим тоже уставился на девушку, сидящую на кровати поверх одеяла. Знакомыми в ней остались только глаза да рыжесть. Из мелкой худой девчонки она превратилась в девушку. Худую, но не костлявую. Под больничной сорочкой явно угадывалась грудь. Вытянутые ноги казались очень длинными, а большие шерстяные носки усиливали контраст между ними и бледной кожей. Тонкая шея беззащитно виднелась из круглого выреза. Левая рука, на которой просвечивали голубые венки, сжимала край покрывала. Волосы как будто стали темнее. Они были распущены, но убраны за уши и открывали пожелтевший синяк над левой бровью. На лице угадывались тусклые веснушки.