Запоздавшая скотина еще выходила со дворов, спеша присоединиться к стаду, и я пошел за большой неторопливой коровой. Она чувствовала нас, все косилась то на меня, то на мой туесок, но шаг не ускоряла. Надо будет попросить вечером у Старосты крынку живого молока — дюже его Батаня уважал. Да и я не отказался бы, тем более что простокваша безнадежно испортится к вечеру.
Многие люди считали, что баганы, покровители скота, рогатого и не очень, живут в коровнике — у каждого свой, как дворовой во дворе или банник в бане. Но это было не так. Баган, как и вазила-табунник, были по одному на стадо и на табун. Коли коров в деревне было мало или жили они постоянно в хлеву, то баган мог и вовсе не поселиться в том селении, а если поселялся, то был слабым, бестелесным. А вот когда коровы, козы да овцы каждый день в общее стадо сбивались, а лошади скакали по полям да взгорьям в общем табуне — вот тогда эти чудицы в силу входили, даже порой до чудовищ дорастали, если животины много было.
Здесь, как и говорил Староста, на стадо было любо-дорого посмотреть. Толстые гладкие коровки, здоровенькие все, чистенькие, шли по улицам бесконечным потоком в перезвоне болтающихся на шее колокольцев. Утром — в поле, вечером — домой. Каждая коровка знала, где ее родной хлев, никогда не забывала, куда свернуть, даже если вдруг по темноте возвращалась, припозднившись — то была багана наука. Поутру соберет всех, повечеру разведет.
Ничего необычного я не замечал. Деревня как деревня, коровы как коровы. Разве что погода нынче подкачала — серо все было, того и гляди дождь пойдет. Утопающая в росе трава парила туманом, а сверху его напитывала неприятная влажная морось из низких плотных облаков. А вот коровам погода нравилась — было уже достаточно холодно и влажно, чтобы летучий кусачий гнус попрятался или вовсе успел сгинуть, но еще недостаточно зябко, чтобы искать тепла в хлеву.
На большое поле за околицей я вышел раньше паренька-пастуха, едущего без седла на низенькой толстенькой лошадке. Та явно была не рада прогулке и еле-еле плелась, понурив голову. Парнишке же, вестимо, только недавно доверили целое стадо — он внимательно следил за коровами, пересчитывал их, шевеля губами, и верно не заметил бы меня, даже не будь на мне взгляд отводящих чар.
Пройдя поле до середины, я остановился посреди сочного хруста, чавкания и фырчания — голодные животные стремились набить по-осеннему сочной травой огромные желудки, — снял туесок и полез за каплями с чудью. Ну и проверить, как там Батаня, тоже не мешало.