— Миша… зачем ты сюда пришёл?.., - вздохнул Баал.
— Да в смысле?! Обидно так-то! Я тебе помочь пришёл! Ты ведь
можешь налажать! А я свидетель твоей любви! Я за любовь! Вот.
— Миша…, - поджимает он губы, - Но я уже всё сделал.
И он поднимает руку, показывая… что держит ладошку Аурелии. Я
же, увидев это, громко и недоуменно заморгал, издавая звуки глупого
персонажа из мультика: «Пуньк-пуньк».
— Тут время иначе идёт, - понял он мой вопрос, - Я уже… час всё
объясняю. Михаэль… мы уже собирались вниз.
«Пуньк-пуньк», - смотрю на Аурелию.
— Я, наверное, тогда погорячилась…, - тихо ответила она, - А
может и нет. Не знаю. Меня отговаривали. Но госпожа Каритас убедила
Юстицию… дать Баалу шанс. Я хочу попробовать. Может… это будет
правильно.
Я вновь посмотрел, как два прекраснейших создания из разных
миров держатся за руки, вытянул губы и почесал затылок.
— Мда-а, бл*, - других слов у меня не было.
Все тут же ахнули. Ой, да ну что?! Ну нет у меня других слов! В
школе услышал! И от бабки!
Ну, полагаю, проблема решена?.. Кхм… х-хех… ура-а-а! Слава
любви… и всё такое! Ура-а-а…
Тут возник другой нюансик уже.
— Братья, сёстры! Прошу, не ужасайтесь! –
подняла руки Добродетель Справедливости, - Не надо паники!
Он не причин вам вреда!
— А ПОЧЕМУ ТОГДА У НЕГО ТАКОЙ ОБЛИК?!
— Потому что… я не знаю, - вздыхает Юстиция.
Все тут же ахнули. Я тоже – так, чисто вайб поддержать.
— Это дитя – гибрид столь разных, невероятных сил,
сочетание которых нельзя было и представить! – повысила
голос Справедливость с завязанными глазами, - Вы, обитатели
Небес, в силу своей природы видите только душой…
«А-а-а, так ВОТ чё они вопят!», - осознал я посреди монолога, -
«Полагаю, после прикола с Соломоном и трезубцем… теперь
проглядывает кусочек и моей первой сущности»
— Но обычными глазами он – лишь ребёнок! И он не
причинит никому здесь вреда! Да, он владеет тёмными силами, он
владеет невероятной для его возраста мощью… но использует он её
только во имя справедливости!
— А ГДЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВА?!
И над моей головой вспыхивает остроконечный нимб, а на лбу
открывается третий глаз.
— Потому что я её Апостол, недоверчивая ты шмонда! –
оборачиваюсь я на пухлую женщину, рыча на неё в приступе Гнева.
Все тут же снова ахнули и зашептались. Поднялась суета небесных
масштабов, словно я не в аналоге рая, а в суде за честь изменщицы в
каком-нибудь телешоу.