— Огромное вам спасибо за заботу. Позже я пройдусь по огороду, погляжу, что к чему. А сейчас, может, в дом зайдем? — покосившись на солнце, Инга вытерла со лба первые капли пота.
Согласно кивнув, Мария Федоровна поднялась на скрипучее деревянное крыльцо и отперла дверь. За ней обнаружился темный коридор, которому почему-то очень подходило название «сени». Вдоль толстых деревянных стен тянулись лавки, заставленные ведрами и широкими тазами. Не обращая внимания на Марию Федоровну, Инга шагнула вперед и распахнула вторую дверь. Кухня оказалась ровно такой, как она помнила, — длинная комната с большими решетчатыми окнами, в которые мягко шлепала зелеными лапами сирень. В углу возвышалась тщательно выбеленная угольная печь, рядом стоял маленький стол и широкий, приземистый буфет.
— Ну надо же… Все как раньше, — Инга медленно пошла вдоль стены, разглядывая аккуратно выставленные на полках тарелки и чашки.
— А чего ж нет? — Мария Федоровна вошла вслед за ней и степенно опустилась на табуретку. — Евдокия Павловна очень правильно все устроила — вон, и туалет в доме, и душ. Телевизор, помню, у нее у первой появился — во-от такого размера, черно-белый. Мы детьми часто к ней вечерами забегали, мультики посмотреть.
Инга задумчиво кивнула. Черно-белого телевизора она не застала, а вот цветной — был. Тяжелая, как чугунная плита, «Березка» стояла на комоде в гостиной, завешенная кружевной салфеточкой. Когда наступал вечер, бабка снимала салфеточку, втыкала вилку в розетку, и мутно-зеленый выпуклый экран оживал, наполняясь словами, движением и музыкой.
Сколько лет было Инге, когда она в первый и в последний раз приехала в гости к бабушке Дуне? Шесть? Или, может быть, семь? Удивительно, какие мелочи порой накрепко застревают в памяти.
Медленно отворив дверь, Инга шагнула в гостиную. Телевизор стоял все там же, на комоде. Только теперь это был плоский «панасоник», и салфеточки на нем уже не было.
– Ну, я вижу, ты в доме не путаешься, — с малопонятным удовлетворением улыбнулась Мария Федоровна. — Вот и хорошо. Держи тогда ключи, хозяйничай, обживайся. А я, пожалуй, пойду. Ах да, вот еще, — она протянула Инге криво оборванный клочок ученической тетради. — Ты просила пароль от интернета. Держи, я тебе записала.
Опустив на стол тяжело звякнувшую связку ключей, Мария Федоровна церемонно кивнула на прощание и вышла во двор. Громко хлопнула закрывающаяся дверь.