Остается лишь уточнить:
- Как так?
Анфиса смеется.
- Ну вот как-то так. Я сказала, что мы идём, а значит, мы идём. Потому как мы с тобой, моя дорогая, уже пять лет вместе никуда не ходили. А пять лет, милочка, срок даже в нашем возрасте.
Вдыхаю, выдыхаю. Представляю ужасный вечер пятницы в четырех стенах с котом и дочерью в лучшем случае.
Зажмуриваюсь и киваю:
- Поняла тебя.
Но тот, кто знает меня хорошо и давно настороже:
- И это здорово, но, кроме того, что ты поняла, ты должна ещё и это сделать, усекла?
Эх, не съехать.
Как всегда с Анфисой, одержимой благой идеей.
- Яволь, принято, - выдыхаю и прикидываю планы на завтра.
Вот таким образом, в «маленьком черном платье» и парадных туфлях на двенадцати сантиметровой шпильке производства Версаче, которые супруг подарил мне та-дам на рождение Кота (и за тринадцать лет я надевала их ровно двенадцать раз в рестораны на годовщину), я и оказалась в актовом зале родного института. Вся такая неожиданная: пожимающая руку ректору в обмен на почетную грамоту, а потом говорящая приветственную речь для бывших соучеников, педагогов и нынешних студентов.
А все Анфиска, зараза.
Вырулила.
Понты и пафос – наше все.
И злостный канцеляризм, да.
- И в заключение, я хочу поблагодарить родной институт за то качественное образование, которое он мне предоставил, а также любимую кафедру, что умудрилась впихнуть меня на практику в администрацию *ского района, где я все эти годы вполне успешно работаю.
Аплодисменты.
Отмучалась.
Спустя полчаса после окончания торжественной части, с бокалом в руке в центре банкетного зала мне показалось, что жизнь моя стала чуточку лучше.
А когда незнакомая горячая рука обвила талию, и смутно узнаваемый голос зашептал на ухо, мне показалось, что я чудесным образом перенеслась лет на двадцать назад:
- Как же ты хороша, Аринка. Годы идут, а тебе всё нипочём. Такая же нежная, сладкая, а как пахнешь…
Если тебе подобные вещи говорят в молодости, это льстит, это здорово, но когда тебе сорок лет и ты находишься в процессе развода, то такое состояние скорее называется шоком.
- Сколько лет прошло, а ведь так забыть и не смог, - продолжает бормотать в макушку Игорь.
Езус-Мария! Чем я думала, когда с Анфиской соглашалась сюда прийти?
Да ничем не думала.
На что угодно была согласна, лишь бы дома в обществе дочери и кота не сидеть. И Лера, и Тигра Второй чудесные, но боль души и сердца от такого количества предательств они унять не в силах. Хоть и стараются.