—Всем оставаться на местах. Работает спецназ, — произносит кто-то из них, когда меня прижимают к стене сильным телом. Вихрем сносит, за талию подхватывает. Коленом между ног блокирует любую попытку сбежать.
—Руки за спину, лицом в пол! — грубый голос разрезает мою реальность надвое.
Онемев, я только могу смотреть в прорезь балаклавы. Словно гипноз на меня действует!
Дыхание прерывистое, сердце замирает. Глаза в глаза. На меня смотрят так внимательно, будто забираются в самую душу. Захват скорее нежный, чем грубый. Но напористый. Наглый.
В нос ударяется уже знакомый парфюм. Какофония звуков становится неважна, остается только осознание, что это все…
Слишком знакомо.
И тут я замечаю прищур, ведь глаза «улыбаются». Сквозное навылет.
Макс.
ПЕРВАЯ МЫСЛЬ — ОН ИЗДЕВАЕТСЯ НАДО МНОЙ.
Вторая. Боже, нас только что задержал спецназ «Альфа».
Третья. За что, мать вашу?
—Прохорский Виктор Игнатьевич, вы задержаны по подозрению в продаже оружия. Незаконное обращение с оружием, боевыми припасами или взрывчатыми веществами.
Под мой сконфуженный и удивленный взгляд они выводят Витю под белы рученьки, а я остаюсь, только теперь Макс не просто смотрит, а осторожно гладит меня по руке, следом поднимается к лицу и за подбородок выше к себе тянет.
Какая еще продажа оружия? Что вообще они говорят? Быть этого не может, я своими глазами видела документы, я ведь их переводила! Речь шла только о медицинском оборудовании! Никакого оружия! Да это какая-то ошибка, совершенно глупая!
—Собрать документы, опечатать здесь все, — заявляет один из главарей, тут же привлекая мое внимание.
—Привет, Златовласка, не бойся. Ничего не бойся, я рядом, — я резко поворачиваю голову в сторону Макса и слежу за тем, как длинные ресницы двигаются вверх-вниз, прищур становится лукавее, а мое дыхание срывается.
Задыхаюсь в его присутствии, чувствуя себя рыбой.
—Что ты здесь делаешь? — хриплю, а сама вообще не понимаю, откуда у меня голос взялся.
—Работаю, малыш, не думала же ты, что я пошутил? Ксиву показать?
Вопрос прозвучал так, как будто парень только что предложил мне показать что-то совсем другое и очень личное. Я бы сказала, что даже неприличное.
—А ну отпусти девушку, хули ты зажал ее у стенки? Чай не порнофильм снимаем, — рычит мимо проходящая скала, а я дергаюсь в руках Макса, чувствуя, как огонь спускается по щекам вниз по телу, превращая меня в лаву.