Но давление подскочило, нечего сказать.
—Ты сказал, что живете вместе.
—Ну в одном городе точно! — тут же выкручивается он, а я скрываю широкую улыбку, ведь меня от смеха сейчас порвет.
Она вздыхает тяжело, а потом ко мне возвращается.
—Не обижает? Машенька, вы не смотрите, что он шут, вообще мы его воспитывали. Иногда по жопе. Непедагогично, знаю, но это же было оторви и выбрось. В общем, приглашаю вас к нам в гости, вернее вас приглашаем, а он придет в гости, — хмыкает, на что Мекс два указательных пальца на себя переводит так, словно руки — это пистолеты.
—Все потому что тебя моя мама уже любит в разы больше меня, — канючит, скривив лицо.
Валентина Львовна смеется, встает из стола, наклоняется ко мне и на ушко шепчет:
—Ты прелесть, но держи его яйца в кулаке, чтобы сразу понял, кто тут мамочка.
Вспыхиваю всеми оттенками красного.
—Воу, что вы там шепчетесь? Где больше двух, говорят вслух!
—Не грей уши, Шолохов. До встречи, Машенька, — подмигивает мне, а затем указательный палец на сына направляет. —Веди себя прилично, про хорошо не прошу.
—Есть, моя госпожа, — руку тянет к голове, а потом назад, шипнув. “К пустой голове не прикладывают…”
—Всего доброго, Валентина Львовна, — шепчу, всматриваясь вслед шикарной женщине. Просто пушка-ракета, соглашусь с ее сыном.
К моменту, как нам приносят еду, оба замолкаем. Ситуация с мамой знатно нас пошатнула, чего греха таить…Молча переглядываемся и жуем все, что нанесли. Периодически волоски на теле встают дыбом — это Мекс меня с удушающим вниманием разглядывает.
—Ты реально китайский знаешь?
—无礼 (У ЛИ), — киваю, метко обозначив Мекса сейчас.
—У ли, — пытается повторить и приподнимает вопросительно бровь. —Ты меня нахуй послала?
—Ты тон не тон поставил. В китайском их четыре. А сейчас ты сказал…ну такое. Нет, туда не слала, — загадочно улыбаюсь, но о переводе молчу.
—Эй! — вспыхивает. —Скажи! Я вообще-то хороший.
Откладываю вилку в сторону и вздыхаю протяжно.
—Тебе самому не смешно?
—Вот будешь просить, а я тебе не дам, поняла?
Мы ведь сейчас говорим о том самом, да? Ну вот я даже не удивлена!
—Ага.
Напугал кота…сарделькой...
Домой везет меня целомудренно даже, ни на что больше не намекая. И только возле подъезда прижимает к себе, как будто я его девушка, и я едва ли могу увернуться. Он смазано проезжается по виску, шепча: