— Ветер — больше ничего…»
— Владюша! Открывай!
...А вот хрен вам…
— Владюша!
...Какой я вам «Владюша»…
— Юль, отца зови. Живо!
Топот Юльки и причитания тети Вали прерывает густой бас:
— Влад! Открывай, придурок мелкий!
Сосед сегодня не на дежурстве. Мне «везет», впрочем, как всегда.
— Раз, два, три!
Дверь с чудовищным грохотом слетает с хлипких петель и осыпает пол вековой трухой.
— Владюша, ты что же это, а?! — воет соседка. — Кто-нибудь, позвоните его матери!
...Не надо матери...
— Расступитесь! Юлька, тащи жгуты! — командует сосед.
К счастью, я снова отключаюсь.
***
— Очнулся, идиот? — Из света в конце тоннеля материализуется круглое румяное лицо Юльки. Судя по знакомым выцветшим обоям и годами не чищенной хрустальной люстре, торчащей из середины потолка, я заново родился в комнате соседей.
— Какого хрена, Юлия? Затащила-таки меня в свою кровать? — хриплю я и не узнаю голос.
Юлька злобно прищуривается:
— Ага, мечтай! Если бы не папа, над тобой бы сейчас уже ржал судмедэксперт.
Приподнимаюсь на локтях, и чудовищный «вертолет» заваливает меня на подушку. Я морщусь:
— И почему он бы ржал?
— Потому что не нашел бы в твоей тупой башке мозгов!
Превозмогая дикую боль в запястье, накрываю рукой глаза.
— Ох, Юля. Отчего-то очень многие с тобой солидарны.
— Это факт. Просто смирись, Влад. И давай сюда свою граблю. — Она осторожно разматывает бинт, щедро льет на раны перекись водорода и, словно заклинание, приговаривает: — Красота. Ну красота, правда же? Мы швы наложили. Хорошо, что сухожилия целы, а то как бы ты потом свой брейк танцевал?
В душе черными крыльями хлопает ворон, но слабость выталкивает меня из пучины скорби обратно в невыносимо солнечное утро.
Только такой придурок, как я, мог надумать вскрываться, когда сосед, работающий врачом на скорой, и его дочь — медсестра хирургического отделения первой городской больницы — были дома.
Если бы вчера моя башка варила так, как нужно, я бы сначала проверил их комнату. И сейчас, глядишь, сидел бы рядом с Кнопкой на облаке и беззаботно болтал ногами...
Впрочем, я себе льщу. На том свете меня тоже ждет котел с кипящим дерьмом.
Юлька прячет чистую марлевую повязку под эластичным бинтом, закрепляет его края пластырем и удовлетворенно кивает:
— Все, как новенький. Дуй к себе, Анжела звонила — с минуты на минуту прискачет. Да, надень кофту с длинным рукавом, мы ей ничего не сказали!