— И слава богу! — соглашаюсь с ней я.
Я искренне считаю себя моральным уродом, но Кнопка уверяет, что мой диагноз называется нарушением привязанности. Якобы я подсознательно избегаю эмоциональной близости, хотя вполне могу быть любящим и искренним.
Херня. Не могу.
Даже не пытаюсь казаться.
Зато умело создаю видимость безобломного, успешного и самодостаточного типа — дружу одновременно со всеми и ни с кем, сорю деньгами направо и налево, ношу брендовый шмот и даже с высоты своего скромного роста сияю над серой массой скучных обывателей.
Но единственное достижение, принадлежащее мне по праву, — зачисление в вуз. Я демонстративно пренебрег протекцией матушки, назло ей подал документы в самый непрестижный и каким-то чудом поступил. И пока не знаю, что с этим делать.
Как бы там ни было, до начала занятий остались считанные дни, и я собираюсь отрываться. Благо в городе гремит ежегодный фест — грандиозное мероприятие, завершающее лето.
У его истоков стоят ребята из нашей банды.
Десять лет назад четверо безбашенных парней-диджеев открыли клуб «Черный квадрат» — арендовали небольшое помещение в границах промзоны, оборудовали в нем барную стойку, танцпол и сцену и каждую субботу устраивали жаркие рейв-пати, ставшие легендарными. Впоследствии «отцы-основатели» повзрослели, нацепили галстуки и слились, остался лишь Дэн — и он сплотил вокруг себя всех креативных и талантливых людей города и окрестностей. У нас в почете граффити, музыка разных направлений, уличные танцы. Фестиваль посвящен именно им.
Я тоже всю жизнь чему-нибудь и как-нибудь учился и даже, кажется, о многом мечтал...
Сейчас я завожу публику развеселыми плясками на диджейский сетах Дэна, а еще — обеспечиваю ему информационную поддержку (благодаря моей находчивости и смазливой роже мы имеем сотню тысяч подписчиков в соцсетях).
— Знаешь, в чем твоя главная проблема, аристократ? — однажды выдала базу Кнопка. — Ты ведешь себя как столетний дед, которому ставят прогулы на кладбище. Ума не приложу, что тогда умудрилась в тебе разглядеть...
— Я и сам удивляюсь, Дин... — вздохнул я в ответ.
Три года назад мой отец — обладатель внушительного капитала, известный в области бизнесмен и меценат, — впечатался на джипе в отбойник.
Случившееся он перенес вполне спокойно — лежал себе неподвижно, сложив на груди бледные руки, а мы с его «ненаглядной и любимой» Анжелочкой убивались у гроба в полнейшей уверенности, что вместе с его жизнью закончились и наши.