— Лана не поверит, — говорю ему. — Она поймет, что ты пострадал из-за меня.
Вадим снова не отвечает, и тогда я перевожу диалог в другое русло и начинаю говорить на отвлеченные темы, лишь бы не затрагивать эту ночь и произошедшее. Вадим слушает, не перебивая, а через десять минут в дверь требовательно стучат и сообщают, что часы приема давно кончились, а я и без того задержалась.
— Мне пора, но в следующий раз я приду вместе с Селин. Уверена, она по тебе скучает…
На мои слова Вадим качает головой, а затем берет в руки телефон и печатает для меня текстовое сообщение:
— Айлин, для начала тебе лучше уладить вопросы с бывшим мужем и решить, как вы собираетесь воспитывать общую дочь. Потом уже поговорим.
— Вадим, ни о каком общем воспитании речи не идет. Он уедет, и все будет как прежде, — произношу спокойно, хотя перед глазами все плывет и внутри жутко дергается.
Я подхожу ближе и кладу свою ладонь на ладонь Вадима.
Раньше в глазах Вадима было много тепла и казалось, что его любви хватит на двоих. Теперь я этого тепла не вижу. И любви словно — тоже.
— Ты предлагал мне выйти за тебя замуж. Я согласна, Вадим. Я серьезно. Я готова.
Я улыбаюсь, поглаживаю его безымянный палец без кольца и верю, что все может быть как раньше.
Однако, все рушится в тот миг, когда Вадим качает головой. Отрицательно.
Он снова печатает и показывает мне:
— Уладь вопросы с бывшим мужем. Это ты думаешь, что можешь выйти замуж, но не каждый отец согласится на то, чтобы его дочь воспитывалась левым мужиком. Ты думаешь, у меня просто так сломана челюсть?
Я убираю руки и хватаюсь за поручни на койке. Мне кажется, что весь мир уходит из-под ног.
— Он думал, что я сбегаю с дочерью. Вот и все.
Вадим закрывает глаза и тем самым обрывает мою речь.
— Я думала, ты любишь Селин. И меня, — произношу немного эгоистично в попытке догнать то, что у нас было.
— Это другое, Айлин, — произносит Вадим вслух.
И только.
Из палаты я выхожу с тяжелым сердцем. Я прижимаю к себе сумочку и спускаюсь на первый этаж первой городской. Не совсем помню, как добираюсь до дома, потому что прихожу в себя уже возле знакомой девятиэтажки.
Выбравшись из такси, я еще немного стою у дома и наблюдаю, как заметает снегом подъезд, лавочки и детскую площадку.
И мою прежнюю размеренную жизнь.
Я стою минуту, две, пять.