И вот опять.
Достав ящик с лекарствами и градусником, я вынуждена остаться дома и скинуть часть своих трудовых обязательств на Регину. Впрочем, несколько дней назад мы и вовсе должны были сбежать из города на неопределенный срок, поэтому болезнь Селин выглядит на этом фоне как совсем крохотный нюанс.
Омрачает лишь одно — очень скоро приходят результаты теста на отцовство. Рамису и мне документы поступают одновременно, но я раскрываю белый конверт без особого энтузиазма.
Ведь я знала, что увижу в акте заключения о биологическом отцовстве, и результаты проведенного теста между Рамисом и Селин лишь подтверждают это окончательно и бесповоротно.
Ребенок: Алиева Селин Муратовна.
Предполагаемый отец: Валиев Рамис Аязович.
Вероятность отцовства: 99,9999%%.
Сжимая в одной руке бумагу с результатом, а в другой — сладкий сироп для дочери, меня добивает звонок от Рамиса.
— Убедился? — спрашиваю его тихо, ответив на звонок.
— Я хочу, чтобы в ее свидетельстве стояло мое отчество.
— Ну, это уже слишком, — выдыхаю со свистом.
— Слишком — это давать отчество по своему отцу, Айлин.
— Рамис, ты не хотел детей. Почему для тебя так важно, чье отчество будет у Селин?
— Она и моя дочь тоже. Бумаги у тебя на руках. Прочитай еще раз, Айлин, — произносит он довольно убедительно.
— Я прочитала, черт возьми, — не выдерживаю я, скрывшись от дочери в другой комнате. — А теперь послушай ты: четыре с половиной года назад ты заявил о разводе и…
— Да к черту что было пять лет назад! — взрывается Рамис.
— …ты отправил меня на аборт! Я молила тебя! Каждую ночь перед визитом в больницу я молила сохранить этого ребенка, я умоляла тебя перед кабинетом врача!
— К черту все, что было кучу лет назад!
— Не к черту! Я не могу так легко забыть…
— Боюсь у тебя нет выбора. Я собираюсь принимать участие в жизни дочери не меньше, чем ты. Ты еще ничего не поняла, Айлин?
— Иди к черту, Рамис! — бросаю напоследок и сбрасываю вызов.
А затем, опустив руки вдоль тела вместе с апельсиновым сиропом и зажатым телефоном, я понимаю, что нет.
До этого момента — я еще ничего не понимала.
И то, что Рамис в моей жизни теперь, увы, навечно — тоже.
9. Глава 9
Сегодня шел четвертый день, как Селин температурила, и все это время мне приходилось переносить встречи с Рамисом без причины, ведь о температуре дочери я решила ему не сообщать.