Пуговкин стал уже не красным, а бордовым и от
моего крика вжал голову в плечи:
–
Извини, Муля, – хрипло промямлил он, –вижу, что не вовремя. Извини.
Я сам как-то, может, что придумаю…
У
него был такой несчастный вид, что я заподозрил, что дело не в его
внезапно вспыхнувшей тяге к семейной жизни.
–
Рассказывай! – хмуро велел я, – только кратко и ёмко!
–
Мы с Надей, супругой моей, на развод же подали, – начал объясняться
он, – я тебе рассказывал, из-за жилплощади… и что Леночка у
бабушки…
–
Так, Миша! Прекращая мямлить, – покачал головой я, – твою печальную
историю с обиженной из-за жилплощади супругой я помню. И помню, что
обещал помочь. И помогу. Сейчас Глаша вернётся и займётся ремонтом
в квартире. Это недолго. Я смотрел там: нужно обои переклеить, да
по мелочам – подкрасить, потолки подбелить. Всё остальное там
приличное. Как только Фаина Георгиевна переселится в ту квартиру.
Мы с Дусей уйдём в её. А ты будешь жить в нашей комнате. Там вы все
втроём вполне поместитесь. Пока так. Это примерно месяц подождать
надо. Может, и раньше. Чуть позже я тебе постараюсь помочь с
комфортабельной квартирой. После съемок в Югославии это будет
сделать легче. Ты бы так своей супруге и объяснил. Миша, неужели
она месяц-другой подождать не может? Люди десятилетиями ждут, в
бараках вообще живут, по десять человек в одном углу ютятся. А тут
гляди, какая прямо королева!
Я
сердито читал нотацию ему, а он всё порывался меня перебить, но не
перебивал. Наконец, я выдохся.
–
Ты не так меня понял, Муля! – замахал руками Михаил.
–
Так объясни, чтобы я понял правильно, – нахмурился я, голова
разболелась опять.
Пуговкин помялся, повздыхал, икнул и,
наконец-то, сформулировал мысль:
–
Муля, я же документы в Югославию готовлю…
–
Опять Югославия! – сердито буркнул я.
–
Что? – не понял он.
–
Ничего, продолжай, – махнул рукой я.
–
Так вот, я готовлю документы. Но мы с Надей давно ещё подали
заявление на развод… точнее Надя так решила. А я не стал с ней
спорить…
– И
что? Передумал? – не понял я, – при чём тут документы?
– А
при том! При том! – заволновался Пуговкин так что у него прорезался
деревенский акцент. – Если я сейчас разведусь, меня же не выпустят
за границу! Понимаешь?! Выпускают только семейных!
–
Оп-па! – ошеломлённо сказал я.
Мда, такого обстоятельства я не предусмотрел.
Меня это, кстати, тоже касается. А времени уже мало
осталось.