Словно успокаивает пострадавшее место. А после – сжимает так, что у меня блики перед глазами. Вспышки внутри.
Гром – своей кличке соответствует. Стихия. Ураган. Сносит меня своей настойчивостью, разрушает любые стены.
Берёт то, что хочет, и никто не может его остановить.
– Наоралась, сладкая? – хмыкает, отстранившись. Его дыхание щекочет припухшие губы. – Теперь по-другому другому орать будешь.
– Ой. Я… А меня… Меня сейчас стошнит!
Выпаливаю, зажав ладонью рот. Гром отступает, я снова могу дышать. Разворачиваюсь, делаю круглые глаза.
Икаю. Надеясь, что правдоподобно. Судя по тому, как хмурится мужчина – у меня выходит.
– Бля, – ругается. – Набухалась?
– Тут душно, – бормочу сквозь ладони. – А шампанское было вкусным. И…
– И халявным. Как тебя вообще пропустили? Уволю нахрен охрану.
Почему-то «уволю» у Грома звучит странно. Словно немного о другом говорит.
Отгоняю мысли. Не хочу об этом думать. У меня других проблем хватает.
Это всё сестра виновата! Она меня сюда потащила. Достала уникальные приглашения, ныла мне, что не с кем пойти. Она фанатка искусства.
А ещё как про аукцион услышала – у меня не осталось шансов. Сестра загорелась идей ещё и познакомиться с кем-то.
– Там же такие солидные мужчины. И тебе найдём кого-то, – смеялась Ася.
Ага.
Нашли.
Громилу этого.
У меня губы болят до сих пор – так сильно Наиль целовался, сминал их. Страшно представить, что дальше будет.
– Мне нехорошо, – продолжаю давить на жалость. – Можно мне… Воды. И в уборную. И…
– Дохрена желаний, – качает головой мужчина, внимательно на меня смотрит. – Я хоть и золотая рыбка, но тормози.
– Золотая рыбка? – это какой-то жаргон?
– Ага. По желанию исполняю за каждый отсос.
Морщусь. Грубиян.
Громов всё же отходит к небольшому столу, где различные напитки стоят. Находит бутылку воды, звенят бокалы.
А я взглядом бегаю, пытаясь придумать, как мне отсюда сбежать. Жаль, что сквозь стены проходить не умею.
Взгляд цепляется за железную статуэтку. Сразу глупые мысли в голову лезут. Может мужчину оглушить? И быстренько смыться?
Ага. Шибану, а потом он меня шибанёт.
Так, что я неделю ни ходить не смогу, ни ноги сдвинуть.
Я делаю шаг в сторону, чтобы меня не соблазняли сумасшедшие затеи. Обнимаю себя за плечи, поправляю съехавшие рукава.
– На, – Гром протягивает мне бокал. Забираю, на секунду коснувшись его пальцев. Током бьёт. – Не откинься мне тут.