Так и работали. Помощник таскал
пустые кувшины и оттаскивал полные, приносил воду и золу, утаскивал
мусор и выливал подальше помои… А я аккуратно перемешивал и
декантировал. И думал.
Значит, земля Кем, она же — древний
Египет, тут известна. Больше того, почти два века назад «южные
соседи» завоевали и её. Так и проникла часть их знаний сначала в
столицу загадочных «южан», а потом и в эту долину с давним их
предком Ваагном-химиком.
А что, удобно! На него я теперь могу
многое из своих знаний списать. Правда — тут я поёжился — для этого
придётся в пещеру ходить. А вдруг всё же выгонят? Или он и правда
того, заговорит? Не сойти бы при этом с ума от душевного
потрясения.
— Эй, Дикий, теперь кувшины с
раствором соли тащи! Дюжину!
Почему Дикий? А прозвище такое у
моего нынешнего помощника. Еркаты-долинные его ещё ребенком
получили. В качестве расчета за какой-то клинок. Да, рабство, а что
вы хотели? Древний Мир всё-таки. Правда, не всё так просто
оказалось и с этим. Одноплеменников вообще не рекомендовалось брать
в рабство. Не запрещалось, нет, но — не рекомендовалось. Если
кто-то увязал в долгах, его могли отдать в рабство кредитору, но
обычно родне предлагалось его выкупить. А даже если не выкупали,
были такие, изверги… В смысле — «извергнутые из рода», то рабство
их длилось недолго. В зависимости от местности, размера и причины
долга и других сложных причин срок мог быть от трёх до дюжины лет.
Потом такого раба полагалось отпустить или принять в род. Примаком.
Статус не очень высокий, но круче, чем раб. Намного круче.
Большинство, кстати, оставалось. Потому что старый род их изверг. А
кому охота в одиночку-то маяться? Только совсем пропащим.
Дикий не был соплеменником, но и его
дюжину лет спустя освободили и приняли в род. И даже имя дали, но
он привык к прозвищу, да и все привыкли.
Значит так, теперь самое тонкое. Я
аккуратно, тонкой струйкой из кружки вливал в концентрированный
раствор соли насыщенный раствор поташа. Потом останавливался, и
переходил к другому кувшину с солью. Пока я обходил всю дюжину,
осадок следка оседал и я снова вливал поташный раствор. Так до тех
пор, пока осадок не прекращал образовываться. Это означало что
большая часть солей кальция и магния, которые и давали основную
горечь, связалась в карбонаты и выпала в осадок.