Волдеморт искал предательство и
ложь, но, видимо, в глубине души не допускал даже мысли, что кто-то
посмеет его обмануть. Регулярные проверки лишь укрепляли
уверенность в преданности Снейпа. Что же касалось страха... Здесь
даже не нужно было использовать защиту. Трудно не бояться того, кто
может уничтожить тебя одним взмахом палочки, кто способен
прихлопнуть любого из волшебников словно муху, подчиняясь
сиюминутному капризу. Это уже позже, после возрождения Тёмного
Лорда, Снейп всё-таки сумел преодолеть этот страх.
Дамблдор был не менее сильным
волшебником, чем Волдеморт, и был, по мнению Снейпа, гораздо более
изощрённым легилиментом. Однако Снейп считал, что директору ни разу
не удавалось увидеть его настоящего, ведь защита «Кривое зеркало
Морганы» была безупречна. Даже непонятно было, почему Дамблдор
удивился с такой фальшью в глазах, когда незадолго перед своей
гибелью Снейп продемонстрировал тому Патронус, символизирующий его
любовь к Лили Эванс. Словно старик видел сквозь защиту, что Северус
любит, несмотря на всё, что случилось. Но в то же время эта
демонстрация почему-то только сильнее убедила Дамблдора, что
Северус пожертвует собой ради памяти Лили в нужный момент. Директор
играл своим окружением легко, как шахматными фигурками, безжалостно
убирая с доски всех, кто мог помешать его непонятным планам.
И сейчас Дамблдор, ещё совсем не
старый Великий волшебник, остановился возле Эйлин, вероятно, чтобы
выразить свои соболезнования. Через какое-то время та нашла Снейпа
взглядом и жестом приказала ему подойти.
— Вот он, директор Дамблдор, это мой
сын, Северус.
Эйлин положила руку на плечо Снейпа.
Ногти женщины впились в ткань, оставляя синяки под рубашкой. Мать
явно намекала, чтобы он поздоровался с Дамблдором со всем возможным
уважением.
— Добрый день, сэр, — вежливо
произнёс Снейп и совсем не изменился в лице, ощущая, как жадные
ментальные щупальца Дамблдора безжалостно ломают природный детский
блок и просеивают воспоминания, создаваемые активированной
защитой.
— Я тоже рад с тобой познакомиться,
мой мальчик, — тепло улыбнулся Дамблдор, собирая вокруг глаз добрые
лучики морщинок. Вот только взгляд директора был ледяным.
Северус чувствовал, как великий маг
внимательно просматривает его поддельные воспоминания о
зарождающейся любви к Лили Эванс. Затем Дамблдор вбивает в разум
псевдоличности жёсткий императив: юный Северус Снейп отныне не
способен испытывать привязанность, любовь или дружбу, а в будущем —
и сексуальное влечение ни к кому, кроме Лили Эванс. И с годами эта
ментальная конструкция должна будет только крепнуть, становясь со
временем частью личности.