Я прикрыла дверь кабинета химии и прижала к себе журнал – учительница попросила передать его классному руководителю. Прислушавшись, прикусила губу, почти сразу узнав голос Коли Горохова из параллельного класса.
Свернув за угол, увидела как три парня топчут его очки в коридоре. Коля испуганно вжался в стенку, пока Андрей Василевский – местная звезда и по совместительству самодовольный придурок – заботливо затягивает ему на лице капюшон толстовки так, чтобы виден оставался только нос.
– Колян, тебе так лучше, – заржал один из этих идиотов. – Может, девки не будут пугаться твоих прыщей.
Я не выдержала. Не в моих правилах было молчать, когда происходит что–то подобное. Это ужасно! Ужасно издеваться над теми, кто слабее.
– Вы что делаете? – уже не соображая, куда лезу, заорала я, стремительно шагая к этой кучке уродов. – А ну отвалите от него!
Три пары удивленных глаз уставились на меня. Но больше всего я испугалась серых – они резали без ножа. Василевский был очень недоволен, что ему помешали. Ведь для него никаких правил не существует – деньги папочки позволяют творить все, что ему заблагорассудится.
– Ты кто такая? – оскалился парень с серьгой в ухе. – Иди, куда шла, пока сама не отхватила.
– Как страшно, – схватившись за лицо, я изобразила испуг. – Козлы мне ещё не угрожали.
– Что сказала? – шагнул ко мне второй. – Ты реально сейчас довыпендриваешься, дура! Последний раз предупреждаем, свали!
Василевский ничего не говорил. Молча сверлил меня тяжёлым взглядом, натягивая на палец шнурок от капюшона Коли. Вот уж не думала, что красивые парни могут быть такими гнилыми внутри.
– Рискни, утырок, – весело улыбнулась я, сжимая побелевшими пальцами журнал.
Парни ринулись в мою сторону, словно два бешеных пса. Я попятилась назад. И когда Василевский наконец отошёл от Коли, крикнула:
– Горохов, беги!
Парень тут же сбежал, едва не споткнувшись о свою же ногу. А я, сглотнув, уже прокручивала в голове варианты, где буду прятаться.
– Вот, сучка, – выругался тот, что с серьгой. – Андрюх, что с ней делать? Горох сбежал, а мы его даже не проучили!
Василевский с ленцой махнул рукой. Так, будто бы речь шла не обо мне, а о бесполезной мошке.
– Пускай живет.
– Да ладно, братан, давай хотя бы в толчке ее запрём! Посмотри, какая борзая!