Кларисса смутилась. Прикосновение мужчины, его взгляд, интонации, с которыми он произносил это, заставили ее сердце забиться, словно птица в клетке. Она только надеялась, что щеки не заалели предательски, как бывало с ней раньше.
– Простите меня, Кларисса, – лорд отпустил ее руку, потом развернулся и направился к двери. – Наш разговор зашел несколько не туда, мне не следовало произносить все это. Прошу вас забыть об этой его части. Помните только о том, что я говорил относительно своей родни. И умоляю вас, постарайтесь не попадаться на глаза посторонним. Как бы они не надумали лишнего. Я не хотел бы подвергать вас опасности.
Он покинул комнату, оставив озадаченную гостью смотреть то на ладонь, к которой прикасался неимоверно нежно, то на дверь, которая так и осталась неплотно закрытой.
***
Оставшись в одиночестве, леди Холт опустилась в кресло. Руку, к которой прикасался лорд, словно пекло там, где до кожи дотрагивались его пальцы. Девушка какое-то время смотрела на тыльную сторону ладони, потом закрыла глаза. Да что же с ней такое происходит? Совсем недавно Гастон позволял себе куда большее, нежели просто взять за руку. Их поцелуи были за гранью морали, и только тот факт, что они вот-вот поженятся, позволяли близким закрывать глаза на все это. Но никогда ее сердце не замирало на миг, чтобы потом заколотиться, словно желая вырваться из груди, никогда не бросало то в жар, то в холод. Она любила его, она даже думать не хотела о других мужчинах, это был ее собственный выбор. Но теперь с ней происходит странное.
Кларисса не знала, сколько она так просидела. Из состояния задумчивости ее вывел голос няни.
– Детка, что случилось? Аманда прибежала вся испуганная, говорит, зашла к тебе, позвала по имени, стучала, а ты не отзываешься. Она перепугалась не на шутку, за мной побежала.
– Ох, няня, – только и могла выдохнуть вдова, – я не понимаю, что же со мной такое твориться.
– Кабы мы все понимали, глядишь, не творили бы люди непотребства всякие. Ведь добрая часть их всех от непонимания такого и происходит, – произнесла женщина, садясь напротив своей молодой подопечной.
– Мне кажется, я предаю Гастона, – посмотрела на нее Кларисса. – Ведь я же любила его, я хотела быть только с ним, больше ни с кем. А теперь я начинаю думать, что может быть иначе.