Федя еле дождался утра и около семи часов, оставив матери записку на случай, если та придёт с работы раньше, чем он вернётся, побежал к дому Оли. Плевать, что совсем рано, — её родители всегда вставали с петухами, даже в выходные. А он только спросит, всё ли с ней в порядке, а потом может и во дворе подождать, пока Оля проснётся…
Федя поднялся на четвёртый этаж, по обыкновению не пользуясь лифтом, и позвонил в дверь. Дрожащей рукой попытался пригладить растрепавшиеся от быстрого бега волосы, а заодно и прикрыть уши — Федя немного стеснялся своей лопоухости, — и переминался с ноги на ногу, ощущая, как гулко и сильно бухает в груди сердце.
Дверь открылась, когда Клочков уже подумывал позвонить ещё раз, но на пороге оказались не родители Оли, как ожидал Федя, а сама Оля. Сонная, с полузакрытыми глазами и в ночной рубашке.
Ещё недавно ему было холодно из-за того, что во время быстрого бега он наглотался прохладного осеннего воздуха, но сейчас внезапно стало жарко — как будто разом вскипела кровь. И дыхание перехватило, тугим обручем стягивая горло — Федя даже кашлянул, пытаясь продышаться.
Услышав этот кашель, Оля распахнула глаза и подпрыгнула, непроизвольно делая шаг назад.
— Ой…
— Не бойся, это я, — сказал Федя каким-то странным изменившимся голосом и зашёл в квартиру. Оля застыла на месте, глядя на него округлившимися глазами, полными смятения, и по телу Феди второй раз за прошедшую минуту прошла горячая волна, отдаваясь напряжением в области паха.
Чёрт, это же Оля…
Оля, да. Но Федя никогда не видел её вот такой — в одной ночнушке, едва доходящей до середины бедра, белой и не слишком плотной. Нет, не откровенной, без кокетливых кружев и разрезов — длинная футболка, да и всё. Но… ноги…
Оля всегда носила джинсы. А если юбки, то почти до щиколоток или чуть ниже колен. И обязательно с колготками. Вот такую, с голыми ногами, Федя её ещё не видел. И теперь не мог оторвать взгляд от пухленьких коленок и широких бёдер…
Обжигающие всё тело волны желания отдавались дрожью в пальцах, да и мысли тоже начинали дрожать, поэтому Федя почти не слышал, что говорит ему Оля.
— Извини, я не думала, что это ты пришёл… Я думала: родители, они уехали минут десять назад на рынок. Ключи не взяли, сказали, чтобы я просто закрылась. Я решила: они что-то забыли… — Оля запнулась и пронзительно покраснела, дёргая ночнушку за подол. — Я отойду, переоденусь…