Крестьянин смотрел на неё с явным недоверием, продолжая держать
поводья так, будто собирался сейчас ударить коней и ускакать
прочь.
— Мой спутник вовсе не голем, — добавила она быстро. — Он
человек! Просто… носит много железа. Курт, сними уже этот проклятый
шлем. Улыбнись человеку, покажи, что у ты никакой ни будь
упырь.
Курт скосил на неё взгляд.
— А вдруг я действительно упырь?
— Курт...
— Ладно, ладно...
Он нехотя снял шлем, рывком стянув его с головы. Показалось
суровое лицо и даже натянул на лицо подобие дружелюбной улыбки.
Почти.
— Видишь, отец? — сказал он, слегка фальшиво добродушным тоном.
— Совершенно обычный человек. Просто высокий и немного...
бронированный.
Крестьянин моргнул несколько раз, неуверенно переводя взгляд с
сурового лица Курта на дружелюбную, хоть и заметно уставшую
физиономию Нами… потом снова на шлем, который тот держал в руках,
словно готовился метнуть в лоб недоверчивому собеседнику.
— Ну-у… — протянул мужик, явно борясь с внутренним желанием
гнать лошадей во все копыта. — Если вы и правда не големы… и не
лесные разбойники… Ладно уж. Залезайте в кузов. Только бочки не
трогать! Там пиво для гильдии авантюристов!
— Понял, отец, — кивнул Курт, слегка усмехнувшись. — Обещаю, что
ниодна капля не пострадает. Во всяком случаи пока.
Нами облегчённо выдохнула и, не теряя времени, забралась в
телегу. Курт, прежде чем последовать за ней, небрежно закинул в
кузов свою связку с трофеями. Затем критически оглядел повозку,
прикинул ее грузоподъемность, прищурился... и хмыкнул:
— А вот мьельнир, пожалуй, она не выдержит.
Он щёлкнул пальцами, и броня начала медленно втягиваться внутрь
его тела, исчезая в клубке серо-синих искр, пока не осталась лишь
плотная, обтягивающая ткань поддоспешника. Крестьянин, наблюдавший
это зрелище с открытым ртом, выронил вожжи и уставился на него с
офигевшим выражением.
— В-волшебная броня… — пробормотал он, будто пытаясь сам себя
убедить, что всё это в порядке вещей.
— Да да да. Именно так. — Курт подмигнул ему, запрыгивая в
телегу.
— Понятно… — медленно и многозначительно протянул крестьянин. В
его голосе звучало то ли уважение, то ли решимость в ближайшем
кабаке забыть всё увиденное.
Телега дёрнулась и медленно покатилась вперёд, оставляя позади
лес, мёртвых разбойников и длинную тень недосказанных слов.