Halo в режиме Medieval
Fantasy DLC.
Мы, затаив дыхание, лишь наблюдали за этим странным
представлением: Курт методично отстреливал тварей, не давая им ни
малейшего шанса подобраться ближе. Всё шло отлично… до тех пор,
пока не разверзлась земля.
Разлом открылся с резким грохотом, будто сама почва вскрикнула
от боли. Из провала вылезла новая лягушка — гораздо
больше, с чешуйчатой, бугристой кожей и пастью, способной
укусить сразу двоих. На даже не успели среагировать и хоть как-то
воспользоваться своим копьем, ибо тварь возникла прямо рядом с Нами
и молниеносно заглотила ее на половину.
— Нами! Итить твою мать! — рявкнул Курт.
Забыв о прицеле и выстрелах, он сорвался с места. В одно
движение отбросил винтовку в сторону и бросился к чудовищу. Он
обрушился на лягушку с таким остервенением и быстротой, что та не
успела еще полностью проглотить свою добычу. Тяжелый железные
кулаки врезались ей в брюхо с чудовищной силой. Курт бил с
бешенством, разрывая плоть, пробираясь к Нами, пока она не исчезла
внутри окончательно.
Из недр мертвой жабы с чавкающим звуком выпала Нами — вся
перемазанная в слизи, грязи и желчи. Она тяжело дышала, её плечи
судорожно вздрагивали от холода и шока. Кожа казалась бледной,
почти серой, а волосы прилипли к лицу, будто сама земля пыталась её
не отпустить.
Она сидела на коленях, дрожа, как осиновый лист. Но живая и
целая. По крайней мере, физически.
— Ну, вроде бы ты даже не переварилась, — Курт, запыхавшись,
опустился рядом, стряхивая со своих кулаков потроха лягушки. — Так
что, считай, всё прошло не так уж плохо.
Он попытался ее подбадривать как умел.
— Целая, почти чистая… Ну, запачкалась чуть-чуть, фигня.
Прачечную найдём, отстираем. У нас ведь теперь будут еще деньги за
этих жаб.
Нами не ответила. Она смотрела мимо него, сквозь него — в
пустоту, в какую-то чужую, беззвучную реальность, где всё
происходящее сейчас даже не имело значения. И вдруг… затряслась ещё
сильнее. Её губы задрожали, и внезапно, как будто сломалась
невидимая преграда, она разрыдалась.
Слёзы полились беззвучно, потом с всхлипами, переходя в истерику
— будто внутри неё что-то наконец отпустило, дав волю годам страха,
боли и… отвращения.
— Э… — Курт растерялся. — Ты чего?.. Эй, эй… — Он поднял руки,
будто боялся прикоснуться. — Нормально же всё… Слушай, я ж тебя
вытащил… Ну, да, слизь, жаба, жесть… но ты жива.