Нами, уже привыкшая к его варварским привычкам за столом,
пыталась сохранять спокойствие. Наконец, она вздохнула и
спросила:
— Ну и что теперь будем делать?
— О чём ты? — промычал Курт с набитым ртом, отрывая щедрый кусок
хлебной булки и засовывая его себе в рот целиком.
Нами со скрипом сцепила пальцы на столе:
— После того, как тебя выгнали из той группы, с тобой больше
никто работать не хочет, если ты не заметил, — процедила она сквозь
зубы. — Люди тебя сторонятся! Как чумы!
Курт лениво пожал плечами и с непередаваемым спокойствием
ответил:
— Да насрать.
Нами в ответ едва не опрокинула свою кружку.
— Насрать?! — возмутилась она, стукнув кулаком по столу
так, что часть бекона Курта соскользнула с тарелки. — Это всё, что
ты хочешь сказать?! Ему, видите ли, насрать, что с ним никто
работать не хочет!
— Нами, серьёзно, — протянул Курт, ковыряя вилкой в остатках
яичницы. — Ты ведь уже должна была заметить, что я тут лютая имба.
Так что мне сопартийцы не сильно нужны. Во всяком случае
стандартные. Мне нужны в первую очередь те, кто реально мог бы меня
как то дополнить.
Нами закатила глаза:
— Ой, вот только приключенцы, готовые с тобой связываться,
как-то в очередь не выстраиваются.
Курт ухмыльнулся:
— Ничего. Я почему-то уверен, что кто-то точно найдётся... — он
выразительно посмотрел на неё, давая понять, кого именно он имел в
виду.
Нами на мгновение замерла, потом обречённо вздохнула и уронила
голову на скрещённые руки.
— Ну да, ну да... — пробормотала она себе под нос.
Курт, не обращая внимания на её страдания, спокойно доел остатки
своей тройной порции, промок уголки рта куском хлеба и громко
хлопнул кружкой об стол, привлекая к себе ещё больше ненужного
внимания.
— Пойду поищу нам квест. Думаю, теперь можно брать что-то
посерьёзнее. Надо же оправдывать нашу репутацию.
Он неспешно встал, хрустнув суставами, и направился в сторону
доски с объявлениями, шаг за шагом расчищая себе путь среди столов,
словно корабль — сквозь льдины.
Пока он отсутствовал, к столику, за которым осталась Нами,
подошёл какой-то хлыщ. Молодой, самодовольный, в сияющих дорогущих
доспехах, на которых было больше украшений, чем практичности. Его
белоснежный плащ с золотой вышивкой волочился по полу, как у
дешёвого актёра на празднике.
Он даже не удосужился поприветствовать девушку — просто
ухмыльнулся и склонился ближе, будто Нами была его давней
знакомой.