На лице Нами позвонила мела самодовольная ухмылка, но тут же
исчезла, когда богиня добавила холодным тоном:
— Но вот за то, что ты сотворила с бедной Китами… тебе
оправданий нет.
Нами молча сжимала кулаки, её губы плотно сжались, а глаза
горели подавленным гневом.
— Так что вот за это ты точно обязана понести наказание! — голос
богини внезапно стал холодным, почти безжизненным.
В следующую секунду она исчезла со своего трона и мгновенно
оказалась перед Нами. Прежде чем девушка успела отпрянуть,
божественная рука схватила её правую ладонь. Вонзив ноготь, богиня
начала медленно царапать кожу, оставляя за собой кровавый след.
Острая, пронзительная боль вспыхнула в руке, словно её жгли каленым
железом.
Нами вскрикнула, но старалась не закричать во весь голос. Колени
подкосились, и она рухнула на каменный пол, тяжело дыша. На тыльной
стороне её ладони теперь пульсировал болезненно-красный ромбовидный
символ.
— Что ты сделала?! — прошипела она сквозь зубы, пытаясь
совладать с болью.
Богиня зловеще хихикнула, её глаза сверкнули насмешкой.
— Хе-хе-хе… Я только что сделала тебя жрицей самой тупой богини,
с самыми отбитыми последователями!
Нами ошарашенно уставилась на богиню, её дыхание было сбивчивым,
а сердце бешено колотилось в груди.
— Ты… ты издеваешься?! — её голос сорвался на истерический
визг.
Богиня лишь ухмыльнулась, склонив голову набок, словно
насмехаясь над её возмущением.
— О, вовсе нет, моя дорогая, — протянула она с напускной
нежностью. — Можешь посмотреть на это с другой стороны. Ты ведь
хотела получить силу? Ты получила силу! А вот какую именно и от
когда она будет исходить это уже несущественный нюанс.
Нами взглянула на символ, пульсирующий слабым голубым светом. Он
ныл, словно свежий ожог, но вместе с болью появилось и странное,
липкое ощущение… чего-то теплого, но в тоже время чего то чуждого
.
— Ублюдочная тварь! — взвизгнула она, бросаясь вперёд,
намереваясь вцепиться в шею богини.
Но та лишь грациозно отступила на шаг, оставляя Нами рухнуть на
землю.
— Не забывайся, девочка, — в её голосе не было ни злости, ни
угрозы. Только насмешка. — Ты можешь злиться сколько угодно, но от
метки уже не избавиться.
Нами, сжав зубы, снова посмотрела на свою руку. Символ словно
насмехался над ней.
— И что теперь?! — ярость клокотала в её груди.