Я лишь примерно знал, чем она
занималась, но от одних обрывков случайных воспоминаний у меня
песочные волосы на жопе вставали дыбом.
Не только она, но и её мир мне
казался очень смутно знакомым. Её с виду хрупкий, ласковый образ,
со светлыми, практически белыми длинными волосами, что, на мой
песочный взгляд, не очень хорошо сочетались с грубым одеянием
какого-то охотника!
Меня немного раздражало постоянно
преследовавшее чувство дежавю, словно у меня перед песочным носом
слон пробегал, но я в упор уже не мог вспомнить, что упускал!
Фундамент в виде тела был потерян, потерян!..
Даже эта часовня, в которой она
решила вздремнуть, ярко проецируя образ в сон, казалась мне
знакомой. И это пугало. Пугало до чёртиков, подсознательно требуя
от меня собрать свой песок и свалить. Что-то знакомое, страшное —
мне точно чем-то не нравилось это место.
Только вот хрен там плавал (в песке)!
Никуда я не уйду!
— Леди Мария, подумай ещё
раз, — мягко прошелестел я. — Что подумают твои пациенты?
Разве ты не говорила, что хочешь им помочь?
— Пациенты… — прошептала с ужасом в
голосе леди Мария.
Сон задрожал, из её глаз пошли слёзы,
тело затряслось.
Что я уже не так сказал, Морфей меня
подери?!
Пришлось экстренно задействовать свой
песок и натурально заплевывать им появившиеся пробоины,
стабилизируя сон. Я понимал, что если сейчас она проснётся, то уже
больше не уснёт. Разве что вечным сном, а это немного
другое!
— До этого ты была со мной
откровенна, — сделал я свой голос чуть более осуждающим. —
Что произошло?
Обычно я не засиживался во снах одних
и тех же существ. Но случай с леди Марией был чуть более
уникальным. Она показалась мне знакомой при первой же встрече,
пробудив любопытство.
Девушка ненадолго выбралась из не
самых радужных мыслей, переведя на меня взгляд заплаканных,
практически стеклянных, серых глаз.
— Я совершила слишком много
непоправимых вещей, добрый Песочный человек, — прошептала девушка.
— Я думала, что они будут помогать им… Мы ошибались… Герман… мне
так жаль… Церковь исцеления — лжецы, они все… они в-все…
Голос девушки задрожал, она начала
что-то вспоминать и это не могло не отразиться на сне: окружающее
пространство вновь поплыло, со всех сторон поднялись вопли
испытывающих невыносимые муки людей, державшихся за раздутые мясные
шары, заменившие им головы.