А я сижу, слушаю её, киваю, и позорно зеваю. Мысленно всё ещё обнимаясь с мягкой подушкой.
Потому как, в столь ранний час, все нормальные студенты ещё дрыхнут без задних ног, особенно в субботу. А не как некоторые, сами влюбились, а другие теперь страдают...
Гуля работает в ночном клубе, хостеской, -- разводит клиентов на консумации. И её рабочий день, вернее, ночь, заканчивается утром. Работа не пыльная, немного нервная, но можно очень даже неплохо заработать, как она говорит. Главное, – не влюбляться! И всё будет, -- зашибись!
Но тут, похоже, она попала, судя по тому, с какими горящими глазами она сейчас мне рассказывает про своего ненаглядного Сальватора.
-- У него столько денег! – продолжает она, не обращая внимания на мою зевоту, -- он мне два дня полностью оплатил. И у него такая тачка! Он из Неаполя. – перепрыгивает с одного на другое, не в силах совладать с бушующим в ней ураганом эмоций. -- Пойдём, Кир, а? Мне больше не с кем. У меня же здесь, кроме тебя, и нет никого. И вообще…ты же знаешь, я к мужикам очень осторожно отношусь. Боюсь я их, -- задумчиво замолкает, погрузившись в воспоминания и глаза её блестят уже совсем по другому…не от любви...
Ей и правда, есть за что их бояться и ненавидеть. Её муж-тиран, от которого она сбежала в Италию, жёстко над ней издевался. Шрамы на её теле, не затянулись до сих пор. Она жутко их стесняется и никогда не раздевается, даже на пляже. Поначалу я думала, что это из-за воспитания или из-за веры её. Странно, конечно, с её то работой, но мало ли…Спросить в лоб, было как-то неудобно.
А однажды мы гуляли с ней по садам Боболи, тёплым летним вечерком, с бутылочкой белого сухого, и она разоткровенничалась…
Я плакала, как ненормальная, после её откровений. Никак успокоиться не могла. Не могла поверить, что такое возможно. И очень хотела ей помочь…
-- А он другой, Кира, -- шепчет, смахивая слезинки с глаз, -- Он совсем другой…, правда, вот увидишь...
-- Гуль, ты чего? -- обнимаю её, растрогавшись вместе с ней. – Пойду, конечно, не брошу я тебя на произвол судьбы. Не плачь только. Я же смогу уйти, если друг его мне вдруг не понравится? Твой Сальваторе же не обидится?– уточняю, на всякий случай.
-- Конечно, Кир! – оживает и начинает меня радостно тискать, -- Спасибо тебе, спасибо! Сал, сказал, что просто для компании, чтобы другу его было с кем поговорить, если мы с ним, если что…, -- замялась на полуслове.