В коридор я вышла уже не стесняясь, чинно кивнув пробегающей мимо прислужнице. Я свое черное дело сделала, а отец на утро после возлияний все равно ничего не помнит. В таком состоянии он мог не только со мной прощаться, мог и с ифритами вальсировать.
Вернувшись в комнату, в темпе разворошила постель, натянула прямо на платье балахонистую сорочку, усеянную кружевами и лентами, которые по мнение матери компенсировали мои объемы, а после постучала по бытовой тумбе. Очень удобная штука. Достаточно запрограммировать свой завтрак или обед и через полчаса тебе подают требуемое.
Мне не подавали. Я была на диете. Но мне нужен был свидетель моего послушания и смирения. Забралась в постель прямо в ботинках, укрылась одеялом, и когда на мой стук соизволила отозваться одна горничных, запросила горячего молока для «лучшего сна».
— Принеси еще пару булочек, — сказала, не особенно надеясь на ее доброту.
Однако, булку мне и впрямь принесли. Наверное, мать решила, что моя фигура больше не ее забота. После ухода горничной умяла булку с парой листиков сыра, отсыпанных мне от кухонных щедрот и выпила молоко, а после стянула сорочку и знакомым путем выбралась в окно.
Какое первое правило адекватной вейры в неадекватных обстоятельствах? Нет, не сохранять спокойствие и ждать прекрасного дракона на другом белом драконе. Первое правило — изучить пути отхода из этих самых обстоятельств заранее. Дракон может и не прилететь. Ко мне за семнадцать лет жизни ничего не прилетало кроме затрещин и любящих отцовских апперкотов.
Первым делом, еще до изучения Вальтартовской истории, в первые месяцы пребывания в этом доме, я изучила распорядок дня всех членов семьи, слуг, драдеров и наиболее часто приходящих гостей. Карту местности, планировку усадьбы и дома. И завела полезные знакомства в непопулярных у местной знати кругах.
Неслышным шагом пробралась к конюшне. Было бы безумием топать из усадьбы пешком, она тянется на два километра, а мне еще до Маранского леса шагать.
— Избавились от нее, наконец-то, — весело проговорил конюх.
Я заглянула в светлый проем конюшни и снова спряталась в темной нише за дверью. Сердце, полное адреналина, громко бумкало в груди.
— Да, — отозвался помощник. — Хоть лошадки отдохнут. Замучила их, каждое утро, как по часам, выбирала себе самых красивых и гоняла по полям. А ведь у ней вес какой… Существенный!