Голова всадника упала на грудь, и воин упёрся сапогом ему в живот, выдёргивая меч. Всадник упал среди золотых колосков, а воин направился ко мне.
Чем ближе он подходил, тем сильнее липкий холод сковывал внутренности.
Воин смотрел под ноги, не глядя на меня, но я не могла двинуться с места, чувствуя, как по позвоночнику поднимается ледяная дрожь.
Я упала на колени, не в силах оторвать взгляд от приближающегося сосредоточия мрака. Он подошёл ко мне вплотную и посмотрел на меня.
И тут я закричала. Я повалилась на землю, корчась от скручивающей тело боли, от нутряного всепоглощающего ужаса. Казалось, сердце разлетится в клочья, не выдержав этого крика, но я не могла оторвать взгляд от жуткого лица с черными провалами на месте глаз, в бездне которой, казалось, клубилась сама изначальная тьма.
А потом случилось нечто новое. Мой самый жуткий страх во плоти наклонился и зажал мне ладонью рот. Я заморгала, а он сказал знакомым низким голосом:
— Просыпайся, монахиня.
Глубоко вздохнув, я зажмурилась, и с усилием открыла глаза, выдёргивая себя из кошмара.
Я лежала на полу, скрючившись от пережитого ужаса.
Я лежала и смотрела в черные глаза генерала, который нависал надо мной, опустившись на одно колено, и зажимал мне рот широкой мозолистой ладонью.
5. Глава 5. Лейла. Адьютант
Генерал убрал руку и встал. Я моргнула, по щекам скользнули слёзы, я сжалась в комок на полу, изо всех сил пытаясь унять колотящееся сердце, прижимая ладонь к губам.
Вдохнула пыльный запах досок, овощных очисток, плесени из ящиков. Прислушалась к звукам лагеря: раздавались негромкие голоса и ржание лошадей, стучал молоток ремонтника у сломанной повозки.
Это сон. Знакомый древний сон. Я снова прошла этот сон насквозь и вернулась.
Я с усилием расслабила тело, погладила губы — генерал прикасался к ним ладонью, ещё оставался след ощущений на лице. Подняла глаза.
Альваро возвышался надо мной, бесстрастно рассматривая.
— Что тебе приснилось, монахиня?
Я села, заставила себя встать и отойти от него на несколько шагов. Устало прислонилась к опоре шатра.
— Это древний сон, — глухо произнесла я. — Старше меня. Приходит редко, и никогда не меняется.
Я пристально взглянула в холодные чёрные глаза на бесстрастном волевом лице.
— Я вижу твою смерть, генерал. Я нужна тебе, чтобы превратить её в твою победу.