— Пить хочу, — прошептала севшим голосом.
Странным было то, что мой рот — губы и язык — по-прежнему были влажными. Эта жажда шла будто изнутри, иссушала все внутренности.
— Держи, Лили, — Ховард протянул мне стакан воды.
Я выпила его залпом и глубоко вдохнула, прикрыв глаза. Будто каждую каплю ощутила внутри, каждую молекулу, слившуюся с моим организмом. Враз стало легче.
Когда я снова посмотрела на Ховарда, то обнаружила, что он разглядывает меня как… как одну из этих крыс в нашей лаборатории. Стало не по себе.
— Лили, у тебя уже случались такие внезапные приступы жажды?
Я отрицательно покачала головой, сама пытаясь понять, что произошло.
— Были постепенные, но не настолько резкие.
Ховард задумался. Будто в себя ушёл. А потом вдруг вынырнул из своих мыслей и сказал, чтобы я шла отдыхать, и сегодня он справится без меня.
Признаться, такой перспективе я была рада. Вернувшись в свой отсек, я легла на кровать и свернулась клубком. Чувствовала себя невероятно измотанной и уставшей и даже уснула ненадолго.
А когда проснулась, стала размышлять. Мысли кружили. Я пыталась разобраться, понять, что за странные ощущения накатили на меня так внезапно. Они словно были… не мои. Будто я на несколько секунд почувствовала что-то, что чувствовал кто-то другой.
Это казалось странным и совершенно необъяснимым, но именно такими были ощущения.
И эта пульсация в шее…
Интуитивно я потрогала пальцами заднюю поверхность шеи — там, где возникло это ощущение. И вдруг нащупала там что-то.
Подбежав к зеркалу, я подняла волосы и попыталась рассмотреть. У меня там не было ни родинок, ни каких-либо ещё образований на коже.
Оно почти незаметное. Прямо под затылком, толком без второго зеркала и не рассмотреть. Цвета кожи, и скорее напоминало будто немного выпуклый позвонок.
Но однозначно было одно — этой штуковины там быть не должно было.
Откуда она взялась и что это вообще такое?
Маячок? Кажется совершенно логичным, что мне могли вживить его.
Я закрыла лицо ладонями и вздохнула. А что если из-за меня найдут и уничтожат весь лагерь? Все две тысячи человек?
Шейна, Тома, Нину, Дину. Всех!
Внутри стал разрастаться жар. Тревога затопила, заставив задрожать.
Мне нужно было знать, что это за штука. И, кажется, я знала, у кого спросить.
Дождавшись ужина, я пошла к командору. Если честно, настроена была так, что даже если бы меня попытались остановить или не впустить к нему, то я бы всё равно прорвалась. Ощущать, что в тебе есть что-то инородное — мучительно.