+++
Через час пришлось признать: дома есть нечего. Последняя надежда
на сердобольных кумушек, которые могли ослушаться и принести
чего-нибудь вкусненького обнаженному красавчику.
Я рассудила так: он на ужин неспособен, а чего еде даром
пропадать. И вообще, когда твой лекарь сыт — лечение идет
лучше.
Наскоро расчесав подсохшие волосы, я накинула на себя чистую
нижнюю рубаху и босяком пошлепала к навесу.
К вечеру по обыкновению поднимался легкий ветерок, так что за
колыхающимися простынями я не сразу заметила большую проблему. А
вернее, отсутствие большой проблемы. Голый пациент исчез!
— Он что, сбежал?!
Я заметила следы босых ног, ведущие в сторону дороги. Выбежав на
дорогу, я остановилась, тщетно пытаясь разглядеть его в плотном
тумане.
— Туман! — выдохнула я и метнулась обратно в дом. Я влезла в
первое попавшееся платье, натянула сапоги на босу ногу, схватила
нож, посох и побежала по следам.
Они вели в сторону болота, но не той дорогой, что я его
притащила в Могильник. Мужчина шел напрямую через пролесок, овраг и
кусты. Тропы там не было, сразу начиналась топь. В общем, мой
пациент явно не искал легких путей.
Хорошая новость была в том, что он наверняка увяз у самого
берега, досадно, но неопасно. Вытащить, отчитать, отвести
обратно.
— И как я могла не рассчитать дозу снотворного? — ругала я себя,
бегом преодолевая пролесок. — Черт его дернул перед закатом
шарахаться, — ругала я его. — Надо было следить за пациентом, а не
в бане нежиться, — снова ругала я себя.
Туман становился всё гуще и я с трудом различала путь перед
собой. Ветки хлестали по лицу, оставляя царапины, а ноги постоянно
натыкались на корни и камни. Дышать становилось тяжело и я ощущала,
как усталость накапливается в мышцах, но не могла позволить себе
остановиться.
Добежав до оврага, я спустилась по нему и уставилась на болото.
Оно казалось подозрительно сухим. Даже в самые жаркие дни здесь
всегда была вода, а сейчас только потрескавшаяся грязь и удивленные
лягушки. Я напряглась, пытаясь понять, что происходит.
— Ну, где же ты? — пробормотала я, осматриваясь вокруг.
Моего пациента не было видно, в такой пелене вообще ничего не
разглядишь. Что ж, подводят глаза — доверюсь Дару.
Я зажмурилась и сосредоточилась, позволяя магии течь сквозь
меня. Загадочная болезнь или яд в крови мужчины имели магические
истоки, а Дар позволял мне чувствовать такие вещи. По телу
пробежала легкая дрожь и теперь, точно зная, в какую сторону
смотреть, я открыла глаза.