Кажется, этот порядок действий полностью вписывался в картину
мира обеих деревенских матрон, поэтому моего вопроса они вовсе не
поняли.
Пульс в норме, температура в норме, никаких внешних повреждений,
даже синяков нет. Подозрительными были только шрамы. Слишком уж
много даже для профессионального военного. Я с ходу нашла несколько
ранений, после которых обычно не встают.
— Давай-ка и тебя отмоем, а то он вот-вот в себя придет.
— Да, не стоит показываться перед мужчиной в таком виде, —
поддакивала Агата.
— Он мой пациент, а не жених. Хватит на него глазеть, — буркнула
я, — наберите мне воды и принесите сумку с лекарствами.
Дамы нехотя удалились, а я продолжила осмотр. Приложила ухо к
его груди, вслушиваясь в дыхание. Глубокое, ровное, без свистов.
Сердцебиение тоже. А вот мое сердце сильно колотилось, пугающе
сильно.
Я с трудом отстранилась, повернула голову и встретилась с ним
взглядом. Глаза цвета тёплого мёда, во взгляде легкое удивление.
Никакого страха, только спокойное осознание. Мужчина попытался
приподняться, но я мягко положила руку ему на грудь, укладывая
обратно. Он не сопротивлялся, продолжая изучать меня своим
пристальным золотистым взглядом.
— Осторожно, — сказала я, стараясь, чтобы голос не дрожал. — Вам
нужно отдыхать.
Мужчина чуть приподнял бровь, но ничего не сказал. Я показала
ему палец, проведя им перед его глазами.
— Следите за пальцем, — сказала я.
Он послушался, но во взгляде чувствовалось что-то хищное, будто
он вот-вот цапнет за руку. Я ощутила, как по спине пробежали
мурашки. Золотистые глаза следовали за движением моего пальца, но я
заметила нечто странное. Его взгляд был сосредоточенным, но чуть
замедленным, как будто ему приходилось прилагать усилие, чтобы
удерживать фокус. Когда я ускорила движение, его глаза начали
дрожать, а зрачки слегка не синхронизировались, что было явным
признаком травмы головы.
— Похоже, сотрясение, — пробормотала я, убирая руку. — Вам нужно
отдохнуть.
Мужчина опять удивлённо поднял бровь, но не сказал ни слова. Я
знала, что он осознает своё состояние, но его хищный взгляд и
настороженность не исчезли. Он продолжал изучать меня с таким
вниманием, что мне становилось неловко. Но я не могла позволить
себе показать слабость, хотя внутри все сжималась. Он ничего не
говорил, я тоже молчала, и тут Агата и Мира принесли мне чемодан.
Спасение!