Шах и мат. Такой ответ, по сути, означал «никогда» или
«очень нескоро». Обычный срок аудиенции для князя — главы клана или
рода, имеющего голос в совете, составлял до трех дней, со дня
поступившей просьбы о встрече. Поэтому Витольд Жестков и звонил в
секретариат. А еще этот звонок выдавал нешуточную
заинтересованность князя в этой аудиенции. Князя не позвали на
Совет, принявший решение об «умиротворяющей операции». И здесь
новый афронт. Просьбу о личной встрече положили под сукно.
— До Осеннего бала еще две недели. Могу ли я узнать о
причинах, не позволяющих императору принять главу клана Сапфир и
члена Совета Князей, в обычные сроки? — Так же сухо, как секретарь
поинтересовался Жестков.
— Причина в исключительной занятости Его Величества делами
государственной важности. — Теперь уже Игорь позволил себе в голосе
легкую насмешку. Не мог же он сказать: «Не твое собачье дело,
Жестков. Может императору еще и письменный отчет тебе написать?». А
жаль. — У князя есть прямой номер Его Величества. Если вопрос
срочный, он может позвонить императору лично.
Звонить в роли просителя никто из князей не любил. Император
все же — глава правительства и исполнительной власти, а не полный
самодержец, как в былые времена. Формально он, для князей, всего
лишь первый, среди равных. Рычаг в системе сдержек и противовесов,
созданной предками. Не зря императорскую династию вывели из состава
клана Алмаз четыреста лет назад.
Князь Жестков не был исключением. За двадцать шесть лет он
звонил императору двадцать семь раз. Лично поздравить с днем
коронации и каждый год с днем инициации — аналогом дня рождения у
простецов. Аналогично император звонил князю только с
поздравлениями к праздникам.
Сапфиры вообще были довольно закрытым и не очень
многочисленным кланом. По силе они котировались сразу после
аметистов, то есть считались слабаками. Жил клан благодаря большим
вложениям в банковский сектор и рынок ценных бумаг. Традиционно
члены клана служили в полиции, жандармерии, органах дознания. Клан
также контролировал все училища огранки и клиники лечения душевных
болезней.
— Ясно. — Витольд Леонидович больше не пытался любезничать.
— Против нашего клана, очевидно, затеяна какая-то интрига. Это
может плохо сказаться на равновесии сил. Мы всегда верно служили
Ожерелью.