У меня даже появился азарт посмотреть, как у него получится приручить мотыгу. Уверена, так же криво, как вчера рубил дрова и топил баню.
Глеб внимательно смотрел, что делаю я и старался повторять. От смеха было практически не удержаться.
− Хватит угорать, − строго сказал Разумовский, уперев руки в боки от чего я еще сильней начала угорать. – Ты привыкла это делать с детства, а я…
− А ты можешь все оставить и уехать в город. Тебя никто не держит.
Ну, не могу спокойно смотреть на него.
Не вписывается Глеб в наш интерьер, но это привносит свою изюминку.
− Ладно… Спорим, я буду первым? – он выбирает три ряда картошки, обещаясь первым оказаться в конце огорода. Скидывает футболку.
− Смотри, сгоришь, − предупреждаю парня, с интересом разглядывая его крепкие мышцы.
Глеб только отмахивается, довольный произведенным эффектом. А когда облился водой, подойдя к колонке, я вообще подвисла.
Капли так эротично стекали по его идеальному торсу. Прослеживаю путь и зависаю на резинке шорт. Непроизвольно облизываю губы...
− Заноза, да ты меня хочешь, − очнулась от его слов и гневно уже стреляю в него испепеляющими взглядами. − Вон, даже сосочки встали.
Чертовый тонкий лиф, через который все видно. Закрываюсь руками. Уверена, что покраснела, как рак. Глеб совсем близко подошел, упираюсь в мокрый пресс ладонью. А сама смотрю на его губы, мечтая, чтобы поцеловал. Но он отстраняется.
− Погнали! С тебя шоколадка, Филатова! Потому что я буду первым!
10. Глава 10
Глеб
Я чуть не проиграл Яне. Как так у нее легко получается обработать этим странным инструментом каждый куст картофеля? Я уже упарился, а она, не торопясь, будто даже с удовольствием шла между рядов, оставляя за собой высокие валки земли, из которых торчали зеленые макушки.
Возможно она мне немного поддалась, чтобы сохранить мое достоинство. Шоколадку я сам купил в местном магазине, и с чаем вечером съели.
− Вкусная, − удивилась Филатова. – Где нашел такую в нашей глуши?
− В магазине, − пожимаю плечами. Чуть не ору, спина горит нещадно, будто на нее кипятка плеснули.
Просто стоит такая шоколадка здесь дороже, и не многие могут себе такую позволить.
К вечеру мне поплохело совсем, будто коньяка налакался, ведет из стороны в сторону.
− Ты чего? − спрашивает Яна и чуть приобнимает.
− Ай! – воплю, отшатываясь от нее. – Больно!