– Зоенька, и на кого вы так шумите с утра пораньше? - в кабинет вплывает преподаватель. У него прям на лбу это написано. Костюм хоть и чистый, но выдавший виды. В руках кожаный портфель. На висках седина, она же серебрит и интеллигентную бороду, аккуратно подстриженную.
– Да вот, Герман Львович, провинция приехала и требует, чтоб их собеседовали без записи, - тычет в меня карандашом дама, а у меня чуть челюсть не отваливается от возмущения. В смысле “требует”? Я же двух слов ей не сказала. И уж точно ничего не требовала.
– Я не требовала, - удается выдавить из себя.
– Ну вот, хамит и оговаривается, - ответила эта зараза с красными ногтями. Она говорила так, словно меня здесь и не было, а я с надеждой посмотрела на преподавателя.
– Ну что вы, Зоенька, ребенок просто растерялся. Наверно, приехала издалека, растерялась, не знала, что надо записываться. Во сколько у нас первый абитуриент? - я усиленно закивала, подтверждая каждое слово Германа Львовича. Мужчина окинул меня взглядом, остановившись на ногах. Повернулся к столу и начал узнавать у этой Зоеньки свое расписание. А я стояла, не понимая, чего жду. Вроде этот Герман Львович и заступился, а вроде и своими делами занят.
Преподаватель резко разворачивается и дарит мне ободряющую улыбку. И я робко улыбаюсь в ответ. Может, он мне поможет?
– Ну что, милочка, вам невероятно повезло, что я пришел пораньше и смогу с вами побеседовать до начала записи. Идемте, - мужчина попрощался с Зоенькой и направился по коридору вперед. Я как хвостик побежала следом, боясь до ужаса потерять его из виду.
Герман Львович открывает дверь и приглашает войти в кабинет. Я думала, что собеседование проводят в аудитории, а он меня привел в свой кабинет. Маленький, темный, довольно неуютный. У стены стеллаж с папками, там же на полу коробка, из которой вываливаются папки-скоросшиватели, стол, стулья, но все видавшее виды, как и сам Герман Львович.
– Присаживайтесь, - приглашает мужчина, и я слышу щелчок замка двери. – Рассказывайте, что же вас заставило приехать поступать в Москву?
– Я всегда мечтала учиться в этом институте. Я готовилась. У меня золотая медаль, а еще есть дипломы и грамоты. И в олимпиадах участвовала, - я с перепугу забыла ту речь, что учила, и скомкала все. Я сижу сбоку от стола преподавателя. Он обходит меня и подвигает стул наискосок ко мне. Усаживается, изображая на лице заинтересованность, а сам смотрит на мои коленки. Я пожалела, что не надела приготовленную матерью школьную юбку. Там хотя бы ноги спрятаны, а в этой и ноги, и бедра на всеобщем обозрении. Пытаюсь одернуть подол, но, естественно, это не дает никакого результата, а на мои руки ложится теплая мужская рука.